От Носке до Гитлера

Как в свое время против Бисмарка выступили Бебель и Вильгельм Либкнехт, так и теперь против Зеверинга выступили ораторы коммунистической партии. Депутат Пик указал Зеверингу на то, что первое издание закона о защите республики привело к 15 тысячам судебных процессов, бросило свыше 7 тысяч рабочих в тюрьмы на 5 тысяч лет, причем эти цифры превосходят в несколько раз все то, что обрушилось на германский рабочий класс за все время действия антисоциалистических законов Бисмарка. Тов. Пик обратился к Зеверингу с вопросом: „Господин Зеверинг, я вас спрашиваю: неужели вам недостаточны те кровавые жертвы, принесенные рабочим классом под вашим режимом во время действия старого закона о защите республики? Неужели вам не снятся несметные количества рабочих, погибших при вашем режиме в Германии, на Рейне, в Вестфалии, в Средней Германии? Неужели вы не слышите стонов рабочих и их семей, которых вы погубили в Рурской области? Неужели вам мало всего этого, неужели вы хотите новой кровавой жатвы в рядах пролетариата?“ И т. Пик так же, как в свое время Вильгельм Либкнехт Бисмарку, сказал Зеверингу: „Никто не может остановить революционной борьбы рабочих или уничтожить германскую коммунистическую партию. Пролетариат принесет новые жертвы и не отступит ни на шаг. Вы хотите нас наказать, потому что мы делаем то, что старое руководство социал-демократов делало, когда ему угрожали бисмарковские антисоциалистические законы“. Что мог ответить Зеверинг на эти обвинения? — Он сказал буквально следующее: „Настоящий закон (т. е. закон о защите республики) не есть исключительный закон: антисоциалистический закон был направлен против одной определенной партии, социал-демократической. Этот закон не направлен против коммунистов. Разница между ним и законом 1878 г. заключается в том, что тогда оппозиция состояла из социал-демократов, которые иначе, чем нынешние радикалы…“ Здесь буря негодования прервала Зеверинга, по его мысль совершенно ясна. Он теперь, полвека спустя, возмущается антисоциалистическими законами Бисмарка: Бисмарк-де тогда не понял, что социал-демократия хотела быть ответственной оппозицией, т. е. что за ее критикой германского монархического государства уже тогда скрывалось стремление сотрудничать в управлении классово-буржуазным государством. Между тем коммунистическая оппозиция, против которой теперь борется Зеверинг, не скрывает своих разрушительных тенденций, направленных против капиталистической германской республики. Еще яснее: Зеверинг считает, что Бисмарк был несправедлив по отношению даже к тогдашней социал-демократии, между тем как он, Зеверинг, мерит, воздает коммунистам той мерой, которой они мерят германское „демократическое“ государство. И он с циничной откровенностью прибавляет: „Коммунисты могут избегнуть запрещения своих газет и роспуска своих организаций, ибо мы живем в правовом государстве“. Иначе говоря, Зеверинг предлагает коммунистам признать нынешнее германское государство, — тогда все остальное приложится.

Закон о защите республики, выработанный Зеверингом, конечно является демонстрацией осознания им факта неизбежности столкновения германской „демократической“ республики с революционным движением в боях гражданской войны. В 1931 г., став во главе прусской полиции, Зеверинг предупредил, что „надвигается тяжелая зима“. Бебель, видевший всю гнилостность абсолютистского вильгельмов-ского режима, накануне мировой бойни (в 1913 г.) предупреждал германскую буржуазию в ее собственных интересах, что „не далек час, когда будет поставлен вопрос о том, быть или не быть Германии“. Зеверинг в последнем периоде своей деятельности предупреждает германскую буржуазию, что революционным движением ставится вопрос о том, быть или не быть излюбленной им германской демократической республике. Мы видели, как в начале своей политической карьеры Зеверинг считал, что охрана демократической республики есть общенациональное дело, т. е. что в рамках этой республики германский рабочий класс может отстаивать свои политические права и экономические интересы. Железная логика событий, диалектика классовой борьбы поставили Зеверинга на его место на самой опасной позиции буржуазии. Два классических изречения полицейских держиморд вильгельмовских времен: „Улица предназначена для движения (а не для политических демонстраций)“ и „Все это (революционное) движение мне не по душе“, могли бы служить эпиграфом политической деятельности Зеверинга.