От Носке до Гитлера

Летом 1932 г. такой же урок получил сам Карл Зеверинг. Когда правительство Папена просто выгнало Карла Зеверинга из прусского министерства внутренних дел, созданная Зеверингом прусская полиция и не подумала выступить против этого имперского беззакония. Да Зеверинг и не призывал ее на свою защиту. Ибо именно он учил прусскую полицию, что ее задание — сражаться с революционным движением рабочего класса и отстаивать исключительно интересы германской буржуазии. Карл Зеверинг был этой буржуазией уволен и при гом в грубейшей форме. Он затем впоследствии признал, что когда его вызвали к канцлеру Папену для объявления ему о смещении с поста министра внутренних дел Пруссии, он даже и не подозревал, о чем с ним будут вести беседу. Напрасно во имя спасения престижа социал-демократии умолял Зеверинг фон Папена применить к нему насилие. Злополучному социал-фашисту, одному из творцов германской „демократии“, даже не дали возможности произнести для истории излюбленную всеми демократами фразу: „Я подчиняюсь насилию!“ О том, чтобы Карл Зеверинг мог решиться применить „насилие“ для защиты „демократии“, конечно, речи быть не могло. Когда летом 1932 г. фон Папен ликвидировал прусское правительство Брауна-Зеверинга, некоторые германские „демократы“ во главе с берлинским полицейпрезидентом Гржезинским, его помощником Вейссом, некоторыми буржуазными членами прусского кабинета (в том числе членом партии центра Гиртзифером) пытались противоставить контрреволюционному перевороту фон Папена свой „демократический“ переворот. Они хотели сделать попытку ареста фон Папена, генерала Шлейхера, Гитлера и даже президента Гинденбурга во имя „спасения демократии“. Неизвестно, оказалась ли бы прусская полиция таким верным инструментом в их руках, каким эти ученики и сотрудники Зеверинга ее мыслили. Но Зеверинг ликвидировал этот план в зародыше, заявив, что он не покинет почвы легальности. Он ликвидировал этот план еще и потому, что прусская полиция была им создана исключительно для борьбы с революционным движением рабочего класса. Гиртзифер (заместитель Брауна) обозвал Карла Зеверинга трусом. Но дело не в трусости, а в установке Зеверинга, который никак не мог поверить в то, что буржуазия может отказаться от услуг социал-фашизма. В этой уверенности он спокойно пошел на заседание фашизированного рейхстага. Он, вероятно, очень изумился, когда его у входа арестовали. Его затем, как известно, выпустили. Но, быть может, он. как и один из его ближайших соратников Пауль Лебе, снова появится на политической арене в качестве апологета национал-социализма. В этом не было бы ничего сенсационного: Карл Зеверинг не только прочистил Адольфу Гитлеру путь к власти. Он до него дал „философию“ фашизма.

Отто Браун

Сумрачное утро 1 3 марта 1920 года. По „историческому“ Деберицкому шоссе движется бригада Эргардта, происходит кипповский путч, попытка контрреволюционного переворота, направленного в общеимперском масштабе против германского правительства Бауера, в Пруссии против правительства Гирша-Брауна. Все имперские и прусские министры бежали, оставив по одному наблюдателю. В прусском министерстве земледелия Отто Браун совершенно спокойно, не торопясь, сбривал свою окладистую бороду, вспомнив старые, давно забытые привычки подполья времени бис-марковских антисоциалистических законов. В министерствах уже хозяйничали передовые пикеты Каппа, высланные вперед для своевременного ареста и захвата германских и прусских министров. Прусский министр земледелия Отто Браун встретился в одном из коридоров своего ведомства с таким капповским пикетом и остановил его: „Вы ищите Отто Брауна? Он в своем кабинете“. И спокойно пошел дальше. Ибо знал, что на этот раз рабочий класс с помощью испытанного средства всеобщей забастовки отобьет выпад контрреволюции. А после этой победы над контрреволюционным переворотом надо будет только принять меры, чтобы рабочие, призванные к борьбе, не попытались этой победы закрепить и углубить по другому направлению.