От Носке до Гитлера

Много времени прошло с тех пор, как Отто Браун скрывался, сбрив бороду, от капповцев, выступление которых поставило его затем во главе прусского правительства. С марта 1920 года с небольшим перерывом один из вождей германского социал-фашизма Отто Браун занимал кресло прусского премьера. Браун стоял во главе управления Пруссии двенадцать лет в нашу бурную эпоху. Поэтому его не без основания называли одно время некоронованным королем этой страны. В некотором смысле Отто Браун имел на это звание еще больше прав, чем знаменитый довоенный вождь прусских консерваторов Гейдебрандт фон дер Лаза, который так и вошел в историю, как некоронованный король Пруссии. Ведь Гейдебрандт был вождем только прусских помещиков, померанских юнкеров. Он защищал интересы только одной определенной части германской буржуазии в то время, как Браун в течение дюжины лет, в бурнейшую эпоху германской истории защищал интересы всего германского монополистического капитала. В разгар прусской избирательной кампании 1932 года вождь прусской социал-демократической фракции Гейльман сказал про Отто Брауна и его правительство: „Пруссия является 13-й год лучшей и преданнейшей пособницей и поддержкой любого общегерманского правительства, в том числе и нынешнего правительства Брюнинга“.

Действительно, в Германии мы видели правительство веймарской и большой коалиции, правобуржуазные и „левобуржуазные“ правительства. Видали мы правительства из „специалистов“ своего дела, будто бы лишенные определенной политической окраски. В Пруссии в это время неизменно царил Отто Браун, казавшийся иногда в наибурнейшие моменты германской политической жизни тем, что немцы называют „спокойным полюсом в вечном течении явлений“.

Теперь невольно вспоминается сценка, происходившая в те послеюнговские дни, когда стало ясно, что германский монополистический капитал опять решил перестать править „руками социал-фашистов“ и послать их в оппозиционную переднюю. Социал-фашисты и просто „левые демократы“ (существа больше метафизического, т. е. в природе несуществующего порядка) с трепетом видели, как в лице национал-социалистов вырастают им опасные соперники в деле охраны и защиты интересов монополистического капитала. Социал-фашисты и „демократы“ были в те дни в поисках за сильным человеком. Был объявлен демократический конкурс на железного канцлера. Все искали „демократического Бисмарка“, который сыграл бы для „демократической республики“ ту роль, которую всамделишный Бисмарк сыграл для прусской монархии, когда он в бурные дни революции схватил перепугавшегося короля за портупею и заставил его перейти в наступление. Таким „железным канцлером“ казался социал-демократам и просто „демократам“ прусский министр-президент Отто Браун. (Апологет Брауна социал-фашист Куттнер восхищается в своей книжке о прусском премьере: „Отто Брауна легко можно принять за культурного (!) помещика Восточной Пруссии („Отто Браун“, стр. 36). На одном из дипломатических приемов группа социал-фашистских и демократических политиков и журналистов окружила монументальную юнкерскую фигуру Брауна. „Почему бы вам, господин министр-президент, не сделаться канцлером всей Германии?“ — истерически вопрошал Брауна передовик „демократической“ газеты. Не надо понимать это так, что мол, лягушки просили себе царя. Нет, это люди трепетавшие за свои теплые местечки, пытались убедить буржуазию, что и из их „левых“ рядов можно найти диктатора с мертвой хваткой. Но Отто Браун тогда наотрез отказался сменить Германа Мюллера на посту канцлера, ибо Отто Браун прежде и раньше всего человек практической политики. Он и тогда знал, что „демократии“ в Германии крышка, и он хотел, во-первых, спасать то, что можно спасти из демократических позиций, во-вторых, прежде и раньше всего, при спасении этих позиций окопаться в тех теплых местах и местечках для многих тысяч социал-фашистских функционеров, которые он надеялся сохранить в прусском масштабе вне „большой“ германской политики.