От Носке до Гитлера

В борьбе за прусские „позиции“ Отто Браун не знал сдерживающих стимулов. Он, если это нужно, нарушая все традиции, вступал в полемику с имперским правительством (после падения большой коалиции в 1928 г.), выступал по радио в качестве партийного оратора (во время всенародного голосования в Пруссии в 1929 г.), проводил законы в нарушение конституции и всяких парламентских обычаев для того, чтобы закрепить за собой в Пруссии министерский пост. Биограф Брауна, которого мы уже цитировали, при этом замечает, что Брауна за его выступления и мероприятия можно сколько угодно критиковать, поносить и ругать; он, мол, никогда не обижается, считая, что в политической борьбе допустимы все средства, поскольку идет речь о весьма материальных, весьма весомых вещах, где нет места всяким иррациональным понятиям, вроде понятия о чести. Но есть один пункт, где нельзя безнаказанно затронуть честь прусского министра-президента, — это его охотничья честь. „Если обидеть его охотничью честь, сказать, что он некорректно ведет себя на охоте, он не даст себя в обиду, он подаст в суд. Не политик, не государственный муж, а охотник вчинил в Пруссии в лице Отто Брауна несколько десятков судебных процессов об оскорблении и выиграл их. Это отличительная черта его характера. Она показывает, до чего крепко Отто Браун привязан к природе“. Комментарии излишни: один из столпов германского социал-фашизма не обижался, если его называли палачом рабочего класса, если его обвиняли в том, что тысячи рабочих совершенно безвинно пали жертвой полицейского произвола (например, известный первомайский расстрел 1929 г. в Берлине). Он не обижался, когда его обвиняли в том, что он нарушает все правила политической борьбы, чтобы сохранить за собой и своими товарищами министерские кресла и более скромные местечки. Но Отто Браун обижался и подавал в суд, если его обвиняли в том, что он в неуказанный законом срок застрелил несколько зайцев. Кажется, Бисмарк тоже так поступал из весьма политического убеждения, что у ответственного ставленника капитала, идущего в бой с таким решительным врагом, как рабочий класс, должны быть хоть какие-нибудь симпатичные черты. Недаром Отто Браун по охотничьему участку являлся ближайшим соседом президента и фельдмаршала Гинденбурга. Недаром президент и министр-президент несколько раз обменивались комплиментами по поводу охотничьих успехов и недаром про них обоих в Берлине в канцеляриях рассказывали, что нет такого политического события, которое заставило бы их вернуться с охоты.