От общественной организации к гражданскому обществу

Но главное открытие, которое предстояло сделать русской эмиграции, состояло в том, что при внешнем отрицании национальной идеи советской власти удалось организовать небывалый отпор Германии, сумев вызвать к жизни национальное самосознание и чувство обиды за поруганное государственное достоинство, дремавшее до поры. Пробудившись, оно несколькими ударами сокрушило в своём праведном гневе и агрессора и тех, кто шёл вместе с ним. Однако этого эмигранты предположить не могли, и с тревогой вглядывались в перспективу схватки с противником, отложенной на двадцать долгих лет» /О.Г. Гончаренко, Белоэмигранты между звездой и свастикой, Москва, изд. «Вече», 2005, с. 184/.

То есть сначала многочисленный административный аппарат до 1917 г. провалил свою управленческую задачу и вверг Россию в смуту, а затем провалил и политику своего внедрения в Россию. Обратно «дураков» никто не ждал и видеть особо не хотел.

В этом контексте советская эпоха и её власть выглядят всё-таки более прилично, чем и до неё и после, начиная с конца ХХ века. Советская власть и её элиты продавливали культурный статус регионов сверху. Поэтому «перестройка-переворот» прошла бескровно, слишком высока была культура народа во всей России. Но уже сегодня, всего лишь после 20-30 лет перестройки в России, начинают преобладать маргиналы, так как власть перестала культивировать культуру и нести её в массы. Власть ушла за высокие «Рублёвские заборы», бросив в массы кость в виде: Сочи, Сколково, туризма; каждому народу «кусок» краеведения и прочих не очень понятных «культурных» ценностей. Собственно, и при самодержавии всё было аналогично. С одной стороны дворцы с другой «потёмкинские деревни».

Если хорошо вдуматься в поговорку «со свиным рылом в калашный ряд не лезут», то становится понятно, что политика внедрения может проходить по трём вариантам:

Во-первых, к «свиньям» можно придвинуть калашные ряды под лозунгом воспитания «грамотного потребителя», отодвигая от «свиней» при этом образование, культуру и здравоохранение, что мы наблюдаем сегодня в виде строительства супермаркетов. Это вроде как путь капитализма.

Во-вторых, из самих «калашников» для равенства сделать «свиней», раскулачив их, как говорится «к чертям собачим». В этом пути обвиняют коммунистов.

Правильный путь – перестать делить людей.

Д.Н. Замятин объясняет это так: «Чем дальше, тем больше: это видно уже невооружённым глазом. В таком случае даже не национальные идентичности важны, хотя это и пытаются показать, но важны способы мобилизации, связанные с идеологией, которая не работает в силу того, что до сих пор российские элиты занимаются простой переработкой наиболее понятных западных дискурсов. Иначе говоря, нет автохонных дискурсов, которые бы были, с одной стороны, понятны элите, а с другой стороны, могли бы чётко транслироваться на те российские сообщества, которые сейчас существуют и во многом расходятся.

Основная проблема состоит в разрыве единого дискурсивного пространства и пространства образов. Образа единой российской цивилизации сейчас не существует. Следовательно, есть угроза её жизнеспособности».

Жизнеспособность – это очень важное слово для деятельности общественной организации. Вроде бы и в России общественники это понимают, но им всё время не хватает терпения, трудолюбия и главное понимания в своей стране. Зато на чужбине они творят чудеса.

«В 1930 году было создано «Общество княжеконстантиновцев». На уставе общества собственной рукой Его Высочества великого князя Гавриила Константиновича 23 ноября в Париже было написано: «Ободряю и утверждаю». Для ознакомления бельгийцев с деятельностью Объединения была издана маленькая брошюрка на французском языке. Она состояла из описания истории создания корпуса и подчёркивала его исключительную роль в деле просвещения и сохранения русских кадетских традиций и обычаев. Кроме того, на страницах брошюры читателей знакомили с вкладом корпуса в историю русской эмиграции и общими целями Объединения в Бельгии»» /О.Г. Гончаренко, Белоэмигранты между звездой и свастикой, Москва, изд. «Вече», 2005, с. 231/.

Эмигрантская среда была разной. «Наиболее распространёнными в эмигрантской среде были профессии коммерсантов, врачей, юристов, журналистов, преподавателей, таксистов, охранников, телохранителей и разнообразной прислуги. Русская эмиграционная среда выдвинула из своих рядов и ярких представителей криминального мира: воров, фальшивомонетчиков и даже наёмных убийц…