От первого лица

Ростом немного выше меня, скорее полноват, но не настолько, чтобы свисали складки, а такой как бы временной полнотой, как будто спортсмен почему-то долго не тренировался – вот и набрал немного лишнего веса. В плечах он был широк, но шея – длинная и тонкая. Волосы всклокочены, будто он только что проснулся. Жесткие, они торчали бойкими рожками, и мне показалось, что ему уже две недели как невредно было бы постричься. Одет он был в темно-синий свитер с отвисшим круглым воротом и серые трико по щиколотку. Выглядел полной противоположностью моей подруге, которая всегда бывала аккуратно причесана и опрятна.

Он стоял и смотрел на меня прищурившись, будто ему слепило глаза. Весь вообще походил он на линялого зверя, который наконец-то выполз из берлоги на свет.

– Ты, как я понимаю, – приятель Саёко? – спросил он, пока я молчал. Затем откашлялся. Голос у него был еще сонным, но, как мне показалось, в нем звучало любопытство.

– Да, – ответил я и представился. – Мы условились, что я зайду за ней в одиннадцать.

– Саёко сейчас… нет дома… – произнес он.

– Как нет? – переспросил я за ним.

– Куда-то ушла, наверное. Но дома ее нет – это точно.

– Но мы же договаривались, что я зайду за ней сегодня в одиннадцать.

– Да ладно? – отозвался брат и кинул взгляд на стену сбоку, будто хотел посмотреть на часы. Но часов там почему-то не оказалось – просто белая штукатурка. Делать ничего не оставалось, и он вновь посмотрел на меня. – Может, и так, но ее нет дома.

Я не знал, как мне быть. Похоже, брат тоже не мог сообразить, что делать дальше. Неторопливо зевнув, почесал в затылке. Что бы ни делал он, все выходило флегматично.

– Дома сейчас, похоже, вообще никого, – проговорил он. – Я только что встал. Будто все куда-то ушли, только я не знаю куда.

Я молчал.

– Папаня, наверное, на гольф поехал. Сестры ушли гулять. А вот что матери нет дома – это уже странно. Обычно такого не бывает.

Я снова промолчал: это ж не моя семья.

– Но если вы договаривались, Саёко вернется, – сказал брат. – Заходи, подождешь.

– Не хотелось бы мешать. Я прогуляюсь по округе, вернусь позже, – сказал я.

– Никому ты не помешаешь, – твердо ответил брат. – Опять же в дверь звонить станешь. А мне опять идти открывать… Поэтому лучше заходи и располагайся.

Делать нечего – я вошел, и брат проводил меня в гостиную. В ту самую комнату с диваном, на котором мы с подругой развлекались летом. Я сел на этот диван, а брат подруги устроился в кресле напротив. И опять неспешно зевнул.

– Ты же приятель Саёко? – переспросил он, будто стараясь в чем-то удостовериться.

– Да, – еще раз ответил я.

– Но не Юко, так?

Я покачал головой. Юко – это младшая сестра, дылда.

– И как с ней встречаться? Интересно? – с любопытством спросил брат.

Я не знал, что ответить, и потому промолчал. Однако он продолжал глядеть мне прямо в лицо и ждать ответа.

– Думаю, приятно, – ответил я, наконец-то подобрав подходящее слово.

– Приятно, но не интересно?

– Нет, я не о том… – начал было я, но так и не смог договорить.

– Да ладно, – сказал брат. – Приятно, интересно – большой разницы нет. Кстати, ты завтракал?

– Да.

– Я тосты собираюсь пожарить? Будешь?

– Нет, спасибо, – ответил я.

– Точно?

– Точно.

– А кофе?

– Не нужно.

Конечно, от кофе я б не отказался, но сближаться с семьей подруги – к тому же в ее отсутствие – мне не хотелось.

Ничего больше не сказав, брат встал и вышел из комнаты. Наверное, пошел на кухню готовить себе завтрак. Вскоре из глубины дома послышался глухой стук кружек и тарелок. Я сидел на диване и, положив ладони на колени, как примерный, тихонько дожидался возвращения подруги. Часы показывали четверть двенадцатого.

Точно ли мы договаривались на этот день? Сколько ни напрягал я память – понимал, что ошибки тут быть не могло: я обещал зайти за ней сюда сегодня в одиннадцать. Условились мы накануне вечером по телефону, а она не из тех, кто безответственно забывает обещания. Да тут еще и вся семья куда-то подевалась, воскресным утром в доме остался один брат, что и впрямь само по себе странно.

Озадаченный всем этим, я просто сидел и молча ждал, а время тянулось очень медленно. Из кухни иногда доносились какие-нибудь звуки: то открывали кран, то что-то мешали ложечкой, то открывали дверцу посудного шкафа, то закрывали ее. Похоже, брат подруги не мог ничего делать без грохота. При этом никаких звуков ниоткуда больше я не слышал. Не дул ветер, не лаяли собаки. Как невидимая грязь, тишина постепенно забивалась мне в уши. Мне даже пришлось несколько раз сглотнуть.

А еще хотелось послушать музыку. Хоть «Theme from “A Summer Place”», хоть «Edelweiss», хоть «Moon River», что угодно. Тут не до выбора, лишь бы хоть что-нибудь звучало. Но притрагиваться к стереосистеме в чужом доме я не решился. Осмотрелся, не найдется ли чего-нибудь почитать, но ни газет, ни журналов нигде не приметил. Тогда я залез к себе в сумку – но именно в тот день положить в нее книгу я забыл. Обычно там всегда лежал хотя бы один начатый покетбук.