От судьбы не уйдёшь

— Не бойтесь, — произнесла она, — мы ничего вам не сделаем. Идите сюда, ваша собака внутри. — Она показала пальцем на собаку.

Когда хозяйка Тоски увидела девушку, то стала смелее, однако чувствовала себя ещё неуверенно.

— Я не хотела вам мешать, поверьте мне, — сказала она. — Но Тоске надо по вечерам гулять. Что я могу поделать?

— Конечно, Тоске надо по вечерам гулять, — согласилась Марианна.

Вильгельм молчал.

Женщина медленно подошла ближе и сказала:

— Она всегда убегает от меня и не слушается, когда я её зову.

— Вы должны держать её на поводке, — подсказала Марианна.

— Это ей не нравится.

— Тогда конечно… — с сожалением произнесла Марианна.

Вильгельм откашлялся.

— Поэтому я всегда испытываю страх, как сегодня, — продолжила женщина. Наконец она осмелилась посмотреть не только на Марианну, но и на Вильгельма. — Знаете, мой муж умер три года тому назад. Раньше это была его забота: гулять с Тоской, когда становилось темно.

— Почему вы боитесь? — спросил, наконец, Вильгельм.

— Почему? — старуха посмотрела на него так, будто он неудачно пошутил. — В наши дни человек вынужден бояться!

Подбежала Тоска. Она уже нагулялась и хотела идти домой.

Вполне серьёзно Вильгельм сказал Тоскиной хозяйке:

— Я знать, как можно решить проблему, чтобы вы не боялись.

Она посмотрела на него вопросительно, не произнеся ни слова.

— Купить большую собаку, — посоветовал он, — которая будет вас охранять.

Она покачала головой.

— А кто будет платить за еду для неё? С такой пенсией, как у меня, я не могу себе это позволить. Мне и маленькую собачку прокормить трудно.

Самостоятельная Тоска побежала в направлении дома. Она убежала уже на приличное расстояние, пока её хозяйка разговаривала.

— Большое спасибо, — сказала старушка. — Извините, что я испугалась. Вы ведь понимаете, почему, да? Спокойной ночи.

Неуверенной походкой она поспешила за маленькой собачкой — утешением её старости. Марианна и Вильгельм посмотрели друг на друга и снова услышали звучащий в ночи голос пожилой женщины:

— Тоска, подожди, Тоска… Тоска…

Первой заговорила Марианна.

— Плохо.

— Да, — согласился Вильгельм.

— Пенсия не должна быть такой маленькой.

— И страха тоже, — сказал Вильгельм. — Когда страх есть — не хорошо.

— Самое плохое, как мне кажется, это одиночество.

Вильгельм промолчал.

— Вы считаете иначе? — спросила Марианна.

— Нет, — Вильгельм ничего больше не добавил.

Под навес они уже не вернулись, так как пропало настроение. Кроме того, становилось действительно холодно. Вильгельм не знал, в какой части города они находятся, но Марианна знала здесь, можно сказать, каждый дом. Через несколько шагов она остановилась, повернулась к Вильгельму спиной и сказала:

— Возьмите ваш пиджак.

Для него, конечно, об этом не могло быть и речи. После небольшой перебранки, в которой, как и следовало ожидать, уступила Марианна, Вильгельм объяснил, что до самых дверей её дома можно не поднимать этот вопрос.

Марианна сделала робкое предложение.

— Мы могли бы поехать на автобусе.

— Если хотеть вам, да.

— Я бы ещё немного погуляла, — сказала она, несмотря на уставшие ноги.

— Я тоже, — с радостью согласился он.

По дороге луна ещё раз напомнила им о договорённости про стихи.

— Вы не забыли про стихи? — спросил Вильгельм.

— Нет, — заверила Марианна, — я обязательно их вам принесу.

— Когда?

— Как только найду эту книгу.

— Хорошо, — кивнул он, довольный. — Вы знаете, где эта книга стоит и быстро найдёте её. И мы увидимся опять уже рано.

— Скоро.

— Что?

—Надо говорить «скоро». Мы скоро опять увидимся. «Рано» имеет другое значение.

— Спасибо.

— Вы охотно читаете, Вильгельм?

— Много.

Последовало объяснение, что «много», это не «охотно».

— Когда человек живёт один, — продолжил Вильгельм, — то он много читает. Сидит в комнате и читает, даже тогда, когда этого совсем не хочется. Что ещё делать? — Он пожал плечами. — Можно завести собаку.

Марианна посмотрела на него со стороны. Его улыбка выражала горечь.

— Поэтому я знаю, — сказал он, — что такое одиночество. Меня не надо об этом спрашивать.

— Но Вильгельм! — воскликнула Марианна, которую задели эти слова, — вы в любое время можете заходить к нам в «Подсолнух». Вы же знаете это, и кроме того, — добавила она, — я охотно позволю вам опять пригласить меня в кино.

Горькая улыбка Вильгельма превратилась в весёлую ухмылку.

— Как сегодня?

Они рассмеялись.

Приближался момент расставания. Они находились недалеко от дома родителей Марианны. На перекрёстке Банхофштрассе и Вестштрассе, на котором было ещё оживлённое движение, Вильгельм сказал:

— В следующий раз не забудьте, пожалуйста, пальто. Тогда мы можем дольше погулять.

Марианна посмотрела на часы.

— Мама уже заждалась меня, — сказала она.

— Все матери одинаковы, — ответил, вздохнув, Вильгельм.

— Как вы живёте, Вильгельм?

— Недалеко от вокзала.

— Я это знаю. Но я спросила «как», а не «где».

— Как?

— Да. Хорошо или не очень хорошо?

Вильгельм покачал головой.

— И хорошо, и не очень хорошо.

— Что это значит?