От судьбы не уйдёшь

Тео откашлялся, прежде чем сообщить Вильгельму правду.

— Видите ли, господин Тюрнагель, то, что случилось между вами и Марианной, не очень хорошо. Я не хочу скрывать, что Марианна сегодня убеждена в противоположном. Но что произойдёт, если вы оба не перестанете бегать друг за другом? Брак, думаете вы. Но какой брак! Брак, который через короткое время окажется неудачным. А почему? Потому что вы оба друг другу не подходите. Разница между вами очень большая, во всех отношениях. Я надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, и мне не нужно вам разъяснять. Вы должны взглянуть на себя критически, без иллюзий, провести сравнение с нашей дочкой и тогда…

— Я понимать, что вы хотите сказать, — прервал его Вильгельм. — Марианна богатая, а я бедный.

— Да, — произнёс Теодор сухо.

Марианна была богатой лишь по отношению к Вильгельму, и ни о чём другом Теодор не думал.

— Я об этом тоже много размышлял, — произнёс Вильгельм.

— О чём?

— Что я бедный, а Марианна нет.

Тео насторожился. «Если он об этом уже думал, — сказал он себе, — то это уже прогресс. Возможно, что я ломлюсь в открытую дверь».

— В браке, — сказал он, — который долго сохраняется, муж должен быть в состоянии выполнять все притязания жены, к которым она привыкла. Думаю, этим я не скажу вам ничего нового.

— Нет.

— Марианна, конечно, не дочь миллионера, но у неё кое-что есть, драгоценности, а на следующий день рождения она получит от нас в подарок небольшую машину, о которой мечтает с тех пор, как мы ей разрешили получить водительское удостоверение. Только не говорите ей об этом, так как это должен быть сюрприз. Вы же видите, какие привычки у нашей дочери. Наш трактир приносит прибыль, дела идут хорошо, вы это сами должны были заметить. Марианна наш единственный ребёнок. В конечном счёте, я и моя жена делали для неё всё. И если наши усилия потерпят крах, жена этого не выдержит, как я вам уже говорил. И к этому надо отнестись серьёзно. Так что теперь вы всё знаете.

Весь в напряжении Теодор ждал ответа. Сейчас должно решиться, ломится он в открытую дверь или нет. Вильгельм сидел и смотрел перед собой. Глухим голосом он, наконец, повторил:

— Я об этом уже много думать.

И после небольшой паузы добавил:

— Я также думать и о другом вопросе.

— О каком? — спросил Теодор.

— Что люди, возможно, подумают, будто я охотник за приданым.

— Очень может быть, — усердно кивая произнёс Теодор,

Из комнаты он вышел с большой надеждой. И не напрасно, как выяснилось уже в следующие полчаса: Вильгельм спустился по лестнице со своей поклажей. У него не было ничего, что нельзя унести с собой. Его основным имуществом были четыре тысячи марок, накопленные за время работы. Они лежали на его счёте в городской сберкассе.

— Господин Бергер, — сказал он, — я делать дорогу для счастья вашей дочери свободной.

Теодор внутренне возликовал.

— Вы уходите?

— Да.

— Точно?

— Да.

Это превосходило все ожидания Теодора. Ради приличия он спросил:

— Вы уже знаете куда?

— В пансион.

— Вы получите назад часть вашей предоплаты, — сказал он, и, чтобы не дать Вильгельму возможности изменить своё решение, быстро достал из портмоне необходимую сумму.

— Вам вызвать такси?

— Да, пожалуйста.

Пока Тео был занят телефоном, Вильгельм сел на стоящий рядом стул. Черты его лица окаменели, взгляд потух.

— Немного водки? — предложил Тео.

— Нет, спасибо.

— За мой счёт, конечно же.

— Нет.

— Пива тоже не хотите?

— Нет.

Когда снаружи раздался сигнал такси, Теодор Бергер обратился к Вильгельму с последним неизбежным вопросом:

— Что мне передать Марианне?

Вильгельм посмотрел на него отсутствующим взглядом.

— То, что вы посчитаете правильным, — ответил он устало и вышел.

— Всего хорошего, — крикнул ему вдогонку Теодор.

Ответа не последовало. Когда Вильгельм сел в такси, то даже не посмотрел в сторону «Подсолнуха».

После того, как Теодор достиг столь впечатляющего успеха, следовало бы ожидать, что в сердце отважного борца за интересы дочери поселится радость. Однако этого не последовало. Приподнятое настроение продлилось всего несколько минут, а затем пропало, как только он представил себе, какие вопросы будет задавать Марианна. На лице появилась озабоченность. Его внутреннему взору представился образ трудной задачи, которую надо решать, и ожидание этого завладело им полностью.

Первый вопрос Сабины после возвращения касался кухни. Хорошо ли девочки справились со своей работой?

— Прекрасно, — сообщил Тео. — А как у вас дела? Вы всё нашли, что искали?

Марианна начала распаковывать. В первом пакете, который она достала, находились два лёгких пуловера. Когда Марианна достала их из пакета и положила на стол, она сказала:

— Посмотри, папа, мы и о тебе подумали.

— Мне такой подойдёт, — кивнул Теодор и взял один пуловер в руки. — Но зачем мне два?

— Нет, нет, — поправила его Марианна, — тебе только один. Тот, который ты держишь в руках. Второй будет тебе очень узким, посмотри сам. За твой заплатила мама.

— А за второй?

— Я.

— Для себя?

— Нет, для Вильгельма, — ответила Марианна без колебаний и засмеялась. — Только слепой не видит, что этот пуловер мужской.