От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

В депешах Остермана фигурировали огромные цифры – от 10 до 18 млн ливров, которые Франция обещала шведам. Размеры французских субсидий, предназначенных для подкупа шведских парламентариев, возрастали с каждым годом. По утверждению дореволюционного историка К. Ордина, на протяжении стокгольмских парламентских сессий в течение только одного 1765–1766 г. французский посол в Швеции потратил более 1 млн 300 тыс. ливров для поддержания партии, лояльной его кабинету[593]. Сам Остерман с огорчением докладывал Панину 4 (15) января: «Здешний двор всю свою инфлюенцию совсем в пользу французских видов обратил. Шпионы содержатся во всех местах. Эмиссары разглашают злые известия о том, что Швеция еще больше порабощена будет российскому игу и власти»[594].

По донесениям Остермана, лояльным России политикам, которых он условно называл «благонамеренными» становится все труднее из-за сильного противодействия «французских креатур». Под влиянием этих креатур шведы приступили к укреплению пограничных крепостей в Финляндии – Ловизы и Свеаборга, – перешли на новые виды вооружения войск, перевели на круглосуточный режим работы пороховые и литейные заводы. В такой сложной обстановке российская дипломатия в Стокгольме проводила большую работу по противодействию французской партии. В период Русско-турецкой войны 1768–1774 гг., когда русские армии вели тяжелые бои на южных театрах военных действий, а флот находился в Эгейском море, кабинет Екатерины II делал все возможное для сдерживания Швеции от вступления в эту войну. Опасность ведения боевых действий на двух театрах зачастую ставила державу на грань катастрофы.

Полученной от Остермана информации было достаточно, чтобы сделать вывод о подготовке Швеции к войне. Но в тот период прусский король уверял Екатерину II, что Людовик XV напрасно тратит на шведов большие деньги. По конституции 1720 г. шведский король не имел права начинать войну без согласия парламента и сословий, а те, по мнению Фридриха II, никогда не пойдут на это, как бы ни старались французы. Поверив королю, Екатерина II недооценила внешнеполитическую ситуацию на северо-западе и на какое-то время выпустила ситуацию из-под контроля. В 1788 г. Густав III, не запрашивая согласия сословий и не объявляя войны, нападет на Россию.

Особое место в системе международных связей России во второй половине XVIII в. принадлежало Англии. Отношения с этой ведущей морской державой, так же как и с Францией, не всегда отличались стабильностью и даже наступали времена, когда России едва удавалось избежать войны с «владычицей морей».

Английский король Георг III одним из первых поддержал новый курс Екатерины II. В ходе боевых действий в Семилетней войне британская торговля понесла огромные убытки, и союз с прусским королем стал обременительным для английских купцов и налогоплательщиков. От войны страдала и северная торговля англичан, так как издавна они вывозили из России ценное сырье и предметы, необходимые для обеспечения нормальной жизнедеятельности флота – корабельный лес, пеньку, лен, парусину, железо, меха, рыбий жир. По этой причине в Сент-Джеймском дворце сразу услышали раздавшийся из Петербурга призыв к миру.

В октябре 1762 г. при дворе Екатерины II получил аккредитацию британский посланник граф Букингам. На тот момент отношения между Россией и Англией отличались неопределенностью и неясностью. До Семилетней войны эти отношения основывались на статьях торгового и союзного договоров, подписанных в 1734, в 1741 и в 1742 гг. в Москве и в Петербурге[595]. Отправляя в Россию Букингама, король поручил ему заключить новый торговый договор и пролонгировать прежний союзный, срок действия которого истек в 1759 г.

На том этапе возобновление союза с Англией входило и в планы Екатерины II. Предвидя проблемы, которые могли возникнуть в Польше в связи с кончиной Августа III, она хотела заручиться финансовой поддержкой Лондона для отстаивания своих интересов в Варшаве. В связи с обострением ситуации в Стокгольме и нестабильными отношениями с Турцией, она также желала получать помощь Георга III. Другими словами, в Петербурге рассчитывали на тесное сотрудничество с Англией по всему периметру Восточного барьера.

В августе 1763 г. Букингам получил проект текста союзного договора сроком на восемь лет. Его особенностью являлось включение в него российской стороной пункта о casus foederis в отношении Турции, что стало «гордиевым узлом» в русско-английских отношениях почти до самого окончания царствования Екатерины II. В Зимнем дворце полагали, что несмотря на стремление сохранить с Оттоманской Портой «мир и тишину», война с ней рано или поздно станет неизбежной из-за активных происков австро-французской дипломатии в Константинополе. Поэтому хотели обеспечить себе надежных союзников. Включая в проект договора пункт об английском casus foederis, Екатерина II надеялась получить в лице Георга III стабильного финансового гаранта.