Отблески солнца на остром клинке

Очнулась она ещё до света. Плечо болело уже терпимей, голова слегка кружилась, и очертания комнаты перед глазами будто оплавлялись, а Бирово питьё настойчиво гнало на задний двор. Она приподняла одеяло, обнаружила себя в своей же запасной рубашке — длинной, почти до колен.

«Сойдёт».

Под тонкой тканью просвечивала плотная перевязка.

«Заживёт. А вот пробитый защитный жилет — вряд ли, хоть Бир его наверняка подштопал».

Спустила босые ноги с кровати и вместо прохладных половиц наткнулась на что-то тёплое и мягкое.

— Да зажри тебя кавьял! — ругнулась Тшера, и мягкое-тёплое под кроватью заворочалось, покряхтывая точно как Биарий.

«Нет бы шёл в свою комнату на кровати спать, так ведь остался меня караулить».

Она перешагнула протирающего глаза Бира, натянула сапоги и вышла, а когда вернулась, он всё ещё сидел на полу, сонно моргая и потирая ручищами помятое со сна лицо.

— Сколько времени я спала? — с порога спросила Тшера.

— Три дня.

— Сколько?! — ужаснулась, рухнув на край кровати. От резкого движения боль продрала плечо, дыхание перехватило холодом, комната мотнулась в сторону, а перед глазами заплясали чёрные мушки.

— Три дня, — повторил Бир. — И ещё одну ночь. Рана у тебя плохая и болела сильно, я заваривал настои, чтобы заживало и не гнило, а они усыпляют. Но тебе всё равно ещё бы полежать — вон, бледная вся.

«В гробу полежу».

— Боль я бы перетерпела, Бир. Нельзя нам столько времени торчать на одном месте, особенно после случившегося. Собирайся, уезжаем сейчас же.

Тшера спешно натянула штаны, прицокнула языком над дыркой в кожаном жилете, заштопанной искусней, чем она предполагала. Руки подрагивали, пальцы слушались скверно, голову вело до горчащего в горле подташнивания, но злость на собственную слабость, на Бирово самоуправство и упущенное время оказалась сильней.

— Ай, напрасно телегу запродали, вот бы тебе лёжа ехать, верхом-то тяжело и для раны опасно… — посетовал Бир.

— Я здорова.

— Неправда.

Бир с неодобрением наблюдал, как она старалась не кривиться от боли, втискивая руку в жилет.

— Оставаться здесь дольше опасней, чем ехать верхом. Для всех.

— Так хоть бы повозку какую давай у кого сторгуем…

— Я справлюсь. Обувайся, пошли, — и Тшера, как всегда, не дожидаясь Бира, вышла из комнаты, и тому пришлось её догонять.

Ржавь дремала в стойле и на удивление обрадовалась, увидев Тшеру, хотя обычно не слишком-то жаловала выезды до света, но сейчас благосклонно позволила себя оседлать и даже схрустела предложенное хозяйкой яблоко, завалявшееся в седельной сумке. «Не мясо, конечно, — говорил её влажный карий глаз, со значением косивший на Тшеру, — но кто хороший кавьял? Ржавь хороший кавьял. Поэтому, так и быть, съем». Тшера похлопала её по жилистой шее.

— Не прикидывайся, я знаю, что яблоки ты любишь!

На аппетитный хруст Ржави желудок Тшеры отозвался голодным урчанием, но разыскивать завтрак было некогда — тревога и чувство затаившейся за первым же поворотом опасности гнали прочь из Риля. Да и у Бира наверняка с собой полная сумка запасов, он что-нибудь сварит на первом же привале. Тшера забралась в седло, от боли не сдержав хрипа. Полутёмные очертания стен кавьяльни размылись и заколыхались, словно водоросли под водой, и от этой зыбкости окружающего пространства подташнивать начало ещё сильней. Ржавь оглянулась на хозяйку, повисшую на её спине в неестественной позе, и издала горловое тревожное «бр-бр-бр». В дверях тут же появился Бир, снаряжавший в соседнем стойле своего кавьяла.

— Плохо? — обеспокоенно спросил он.

— Тебя жду, давай быстрей, — отрезала Тшера, перекидывая ногу через седло.

— Куда хоть едем-то, ай? — спросил Бир, когда они покинули Риль.

«Подальше отсюда и не главным трактом».

— В Со́лбер.

В Солбер из Риля вёл большой тракт, и путь занимал дня три. Но Тшера пару раз ездила напрямик — узкой тропкой, которую не одолеть на повозке, только верхом или пешком. На кавьяле, поспешая, она добиралась до Солбера к ночи. Но не сейчас. Сейчас всё пошло наперекосяк.

Началось с того, что в бездонной суме Бира не оказалось еды — только заранее заготовленные лечебные снадобья. Выяснилось это на первом же привале, в котором, за отсутствием завтрака, необходимость отпала.

— Как же так, Бир, с твоей-то предусмотрительностью?

— Ай, ну откуда ж я мог угадать, что ты так резво сорвёшься в путь? Вот и не успел запасов пополнить. Хорошо хоть, что травяными настоями да мазями запасся. Тебе свежие повязки наложить надо и рану обработать, сымай-ка свой жилет.

«Раскомандовался».