Отделенные

В середине был каменный столб, поддерживавший свод дольмена. На столбе – женщина. Волосы космами спускались на грудь, лохмотья прикрывали болезненно худое тело. На глазах – повязка. Ногами женщина стояла на полу, который заваливали скелеты, разлагавшиеся кролики и части туш крупных животных.

– Я слышала звуки боя, – прохрипела женщина. – Скольких вы убили?

Тело ее опутывали странные трубки. По ним текла тускло светящаяся жидкость из баков около стен.

Один из волков подошел и, поскуливая, ткнулся ей в ладонь, она погладила его черный нос. Прикованная к столбу, она, кажется, могла двигать только кистями рук.

Сквозь смрад Фар слышал ее запах. Ту самую основу, которая имелась у него и несчастных изуродованных волков. Женщина была высокой, а раньше была еще выше. Как он. Волосы, хоть уже наполовину седые, – черные. Как у него.

Тело женщины окутала вода, омыла его и унесла вонь, хотя она еще оставалась в воздухе. Запах… Почему у нее этот запах? Фар уже давно все понял, но боялся ответа.

Женщина вдруг повернула голову к нему.

– Запах моего сына… Кто ты?

Слова у него застряли в горле. Он не видел, как расширились глаза товарищей. Как Ирма прижала руки ко рту. Сердце разорвалось на тысячи кусков, и душа вымокла от крови насквозь. В ушах оглушительно застучало.

Это его мать. Родная.

– Когда-то давно у меня было два щенка. Дочка и сын. У тебя его запах. Значит, Фархании удалось убежать.

Имя давно погибшей сестры, которую он не знал, отозвалось болью, выдрав сердечные ошметки вон. На пропитанном кровью одеяле, в котором его нашли, было вышито «фар», и потому Фаргрену дали имя, начинающееся на этот слог. Значит, это одеяльце принадлежало ей?

– Меня. Подобрали люди. Я лежал рядом с… мертвой девочкой, – глухо ответил Фаргрен.

Слова вспороли сдавленное горло. Он не хотел причинять боль, но что толку скрывать?

– Ох, моя доченька… – прошептала женщина. – Но… Она смогла спасти тебя, Эрран.

Так вот как его зовут по-настоящему…

– Хоть ты жив. – Она тяжело вздохнула. – Посмотреть бы на тебя. Жаль, меня ослепили много лет назад.

– У меня черные волосы.

– И голос отца.

– Моя… Илайна, женщина, которая спасла меня… – впервые в жизни Фаргрен не стал называть ее матерью. – Она говорила, нас нашли в лесу, и…

И он вдруг все рассказал. Никто, кроме него, не знал этого. А ему рассказали приемные родители.

Они нашли Фаргрена в лесу, когда он уже устал кричать от голода и холода. Просто лежал в грязных, пропитанных кровью и мочой пеленках и еле хныкал. Рядом лежала маленькая волчица. Уже окоченевшая.

Что найденыш – оборотень, его родители знали с самого начала. Все знали. Не раз слышали истории, как порой маленькие оборотни убивают тех, кто их растил, как калечат детей, но… Спасли. Взяли младенца себе. Да еще и провернули ради него целый спектакль: отправились в город, а приехав с ребенком, рассказали всем, будто забрали его из большой бедняцкой семьи, которая не могла прокормиться.

Чтобы Фара не считали порченым. Чтобы не догадались, что он – волчий выродок.

Что это было: доброта или безумие? Или и то и другое?

Они забрали его, выходили, вырастили, скрывали, кто он на самом деле. И любили, так любили… А он…

Последнее Фар рассказать не смог. Незачем ей знать, как он отплатил своим спасителям. Как стал ар-вахану.

– Как… Как тебя зовут? – спросил Фаргрен.

– Арана. А твоего отца звали Варраф. Тебе исполнилось двадцать восемь лет этой весной. Совсем уже взрослый. А когда я потеряла вас, тебе было всего семь месяцев.

– Я… Мы поможем тебе. Мильхэ, Гер!

– Я не знаю, что это, – откликнулся Геррет. – Я впервые такое вижу.

На щеках ледяной ведьмы Фаргрен заметил слезы. Она покачала головой, оглядывая все вокруг.

– Я… Кое-что могу попробовать, но не знаю, поможет ли.

– Эрран, – прошептала Арана, – не надо. Я так долго ждала, боюсь, больше нечего спасать. Я стара, слепа и слаба. Просто похорони меня в Да-Мидрас. Там наше племя.

Да-Мидрас. Да-Мидрас, Твари его забери! Одно из двух племен оборотней, куда Фаргрен так и не пошел, отчаявшись найти место, где его примут. Где он будет своим после содеянного. Если бы он дошел… Племя могло узнать его, сказать, куда направлялась его семья. Может, получилось бы найти Арану раньше?!

Родной запах почти одурял. Такого не было даже у приемной матери, хотя ее запах Фаргрен помнил всегда. Все существо сейчас твердило ему, что перед ним – его мать. Где он был, когда она так нуждалась в помощи?! Кто сотворил с ней это все? Со всеми ними.

В сердце клокотала, бурлила ярость. Убить их, убить всех этих ублюдков!..

– Фар, – мягкий голос пробился в его сознание, – я осмотрю ее.

Ярость требовала выхода.

– Попробую снять повязку. Предки… – выдохнула Мильхэ и поспешила надвинуть тряпицу обратно.

Глаз не было. Совсем.

Ярость вскипела.

Фаргрен бросился на Мильхэ и прижал ее к стене, сдавив тонкую шею. Он даже не понял, что эльфийка крепко ударилась затылком, не услышал, как вскрикнули его товарищи, как взвизгнула Ирма.

Волки прижали уши, пригнулись, готовясь атаковать.

– Говори все, что знаешь! Как ты с этим связана? Кто они?