Отделенные

Бруни посмотрел вверх. На утесе располагался почти весь Верхний город, сердце Эйсстурма, его самая древняя часть, но отсюда нельзя было увидеть строений – выступ, на котором стоял Бруни, находился гораздо ниже. Тем и нравилось ему это место: никого и ничего не видно, будто во всем мире есть только он, необъятное море и утес.

Краем глаза Бруни заметил движение слева. Он повернул голову и… потерял сознание от удара.

Лимоны желтыми мячиками поскакали в море.

* * *

Очнулся он от сильной боли. Болел затылок, левый висок, нос… Да все болело. Бруни попытался разлепить глаза. Получилось открыть только правый.

И тут же он окоченел от ужаса – прямо перед ним лежал труп. Даже если бы Бруни хотел закричать, то не смог бы. Горло отказалось выпускать голос наружу.

– Ах ты ж! – ругнулся кто-то.

– Говорю же, иди вдоль шпата или слюды. Легче ведь.

– Да знаю я!

Бруни осторожно повернул голову. В небольшой узкой пещере находилось еще два человека. Неизвестные что-то делали у каменной стены.

– Закончить бы поскорее, – сказал один, – а то шлындают уже все кому не лень. Сегодня вон двух поймали.

– Осторожнее, не дави так силой. И не говори, уже с десяток трупов набрали.

– Хорошо хоть не надо будет избавляться. После того как жахнет, никто ничего не найдет.

Бруни увидел, как от кучи, которую он сразу не заметил, потянулась то ли плеть, то ли нить.

«Гремучая соль!» – он понял по запаху.

Это сын горняка мог опознать на раз. И чем занимаются эти двое, Бруни тоже понял. Видел однажды, как работают землевики на подрывах. Даже знал теорию, отец объяснял. Генасы закладывали гремучку, пропитанную едкой водой, в узкие углубления в породе, да так плотно, что в маленькую щель помещалось гораздо больше обычного объема. Иногда соль продвигали в мельчайшие внутренние полости или заменяли ею минеральные вкрапления. Так делали очень редко – обычно не требуется в горном деле таких ювелирных работ. А вот эти, кажется, как раз ювелирничали.

Где же они находятся? Сколько он пролежал без сознания?

Через какое-то время Бруни уже казалось, будто он на всю жизнь запомнил труп перед собой. Дублет на мертвеце выглядел старым и потертым, а вот серый плащ с синей каймой – нет. Видимо, владелец недолго носил его. Судя по багровому пятну вместо половины лица, и его хорошенько ударили, как самого Бруни. Он старался не думать о том, что, скорее всего, разделит участь неизвестного мужчины. И, кажется, не только его: под ногами чувствовалось что-то не очень твердое. Точно не камень и не гремучая соль. Посмотреть туда было страшно – для этого надо сдвинуться с места, а он не мог. И не хотел. Ведь заметят. Бруни боялся лишний раз даже вдохнуть, не то что пошевелиться.

Внезапно стало светлее.

– Ну, как у вас тут дела?

В пещере появился третий человек.

– Почти закончили. Полчаса – и все.

– Отлично. А у вас крыса живая, знаете? – сказал этот третий и пропал из виду.

Двое повернулись в сторону Бруни. Он сжался от страха. Сейчас его убьют.

Один из мужчин поднялся. Вдруг оба застыли.

– Ты… Ты чувствуешь? – сказал поднявшийся. – Это… Поглоти меня земля, он поставил щит с замыканием на всю пещеру! Эти ублюдки решили похоронить нас здесь!

Мужчина начал грязно ругаться. Второй так и сидел у стены. Бруни показалось, что он тихонько смеется.

– Тебе весело? Мы сдохнем! Фитили проложены по другому карману! Мы не выйдем отсюда!

– Признаться, я ожидал чего-то такого.

Первый буквально ревел от ярости.

– Успокойся уже, – сказал ему второй. – Ничего теперь не поделать. Такое замыкание силы мы не снимем.

Сыпавший проклятиями человек неожиданно ринулся на своего напарника, но тот одним плавным движением вскочил на ноги и увернулся. А потом с размаху впечатал напавшего головой в каменную стену. Тот мешком упал, и победивший свернул противнику шею. Потом посмотрел на Бруни.

– Так ты жив, – сказал он, снова садясь у каменной стены. – Надо же, я думал, убил тебя.

Бруни вздрогнул.

– Ты уж прости, нельзя было, чтобы кто-то видел нас. Как тебя зовут?

Бруни молчал.

– Ну да… Сам не знаю, зачем говорю с тобой. Но мы, как, может, ты понял, оба уже мертвецы, так почему бы и не поговорить. Знаешь, где мы?

Бруни молчал.

– Внутри Мраморного утеса. Никогда не понимал, почему Мраморный, он же гранитный… Вот. А над нами, парень, Верхний город. А повыше и вот туда, – мужчина показал рукой направление, – Ледяной дворец. И когда вся эта гремучка бахнет – все полетит вниз.

– Снежная Длань не позволит!

У Бруни наконец-то прорезался голос, и он обнаружил, что говорить больно.

Мужчина покивал.

– Если бы нашел, то да, не позволил бы. И он, кстати, ищет… Да только успеет ли? Интересно, додумался ли у него кто-нибудь посмотреть под ноги? Хотя слишком близко к поверхности мы гремучку не закладывали… Первый слой начинается на глубине с высоту дворца. А если уже и знают, то соль так быстро не достать. Жаль, конечно… Я, честно сказать, надеялся ведь, что все обнаружат и лавочку эту прикроют.

Бруни ничего не понимал.

– Вас казнили бы тогда.