Отечество. Дым. Эмиграция. Книга 1. Русские поэты и писатели вне России

Опять на дорогах Италии, —
Порывисто дышит мотор.
Венеция, Рим и так далее,
Помпеи, Миланский собор.

Блаженствует вечер каштановый,

Над Лидо в полнеба закат,
Совсем как в стихах у Иванова,
Сгорает и рвется назад.

Но мне ли теперь до Венеции,

До кружев ее базилик,
Когда, оборвавшись с трапеции
В бессмыслицу, в старость, в тупик,

Я вижу: в конце траектории,

Над стыком дорог и орбит,
Огромное небо Истории
Последним закатом горит.

Такую мелодичность, элегантность и тоску, отчеканенные в строчках, трудно найти у советских поэтов. Только у некоторых…

А вот еще из Померанцева:

Близится вечер. Ну что ж, господа,
Жизнь прожита, изжита навсегда.
Много, конечно, случиться б могло,
Да не случилось, не произошло.

Много надежд улетело в трубу.

Глупо теперь все валить на судьбу.
Но, может быть, среди радужной тьмы
Плохо историю поняли мы?

Не разглядели?.. Ну что ж, господа,

Бог даст, и так скоротаем года.
Наши, теперь уж не многие лета,
В апофеозе вечернего света.

Внутренний голос мой требует: хочу еще Кирилла Дмитриевича! Какой он замечательный собеседник, единомышленник, попутчик по дорогам жизни:

…Давай мы с тобой помечтаем,
Давай мы с тобой улетим В Италию.
Хочешь в Италию —
В Неаполь, в Милан или в Рим?
Оттуда… Ну, впрочем, не надо,
Отставим пустые мечты!
Смотри, как ложится прохлада
На лес, на поля, на кусты.
Люблю, приближаясь к итогам,
Под жизни слабеющий шум
В вечернюю мглу по дорогам
Бездумно лететь наобум.

И в другом стихотворении «Войди, как, бывало, входила…» есть предложение: «Уедем, сбежим за границу…» Померанцеву удалось. А мне уже никак – преклонный возраст. Да к тому же вот-вот вновь опустится железный занавес. И амба. Гоп-стоп. И листай, сидя на диване, собственную книгу об эмиграции.

«Давай мы с тобой помечтаем…»

Княгиня Зинаида Алексеевна Шаховская

Все нужное ненужным стало,

А память все поет, поет,
Но не печально, а устало.

3. Шаховская

Зинаида Шаховская (в замужестве Малевская-Малевич. 30 августа 1906, Москва, дом в Сивцевом Вражке – 2005, Париж). Поэт, прозаик, критик, журналист. Из старинного рода. Прабабушка – дочь знаменитого архитектора Карла Росси. Отец – камергер высочайшего двора князь Алексей Шаховской.

Зинаида Шаховская была ребенком, когда грянула революция. Разоренный дом в имении Матово, арестованные и по дороге убитые брат и сестра отца; мать, отправленная в следственную тюрьму ЧК, любимые собаки, отравленные крестьянами, – все это отражено в рассказе-воспоминании «Собачья смерть».

Шаховская вспоминала: «…В 12 лет я просила свою мать, не желавшую эвакуироваться из Новороссийска в январе 1920, увезти нас с сестрами и братом из России. От чего увезти? Да от того, что уже повидали – и заключение матери в тюрьму, и переход на нелегальное существование отца, и расстрел близких родных, увезти от голода и эпидемий, от вшивых городов, переходящих из рук в руки, от “зеленых” и других разбойничьих банд…»

Отец уезжать отказался. Он был уверен, что скоро все встанет на свои места, и, спасая родных, сам остался в России. Конец его последовал скоро – по свидетельству матовских старожилов, «князь Шаховской в 1921 году замерз под сараем, сторожа зимой какой-то склад».

Естественно, бегство из советской России.

Эта беженская грусть,
Это беженское «пусть».