Отечник проповедника

Блаженный Феодорит, епископ Кирский, повествует: "Прожив у боголюбивого Давида целую неделю, мы не видели никакой перемены в его лице. Оно не покрывалось ни радостью, ни угрюмостью, и взор его был всегда одинаков: не суровый, не смеющийся; глаза выражали одно и то же — проявление скромности. Это уже вполне доказывает спокойствие его души. Но, может быть, кто-нибудь подумает, что мы видели его таким тогда, когда не было причины к смущению. Потому я считаю необходимым рассказать о том, что там случилось при нас. Сидел дивный Давид с нами, беседуя о любомудрии и исследуя сущность евангельской жизни. Когда происходила между нами такая беседа, некто Олимпий, по происхождению римлянин, по образу жизни достойный уважения, почтенный саном священства и по управлению занимающий второе место, пришел к нам и упрекал дивного Давида, говоря, что кротость его вредна для всех, называл его снисходительность общим злом, а его возвышенное любомудрие считал не кротостью, а безумием. Тот же, будто имея адамантовую душу, воспринял его слова так, что нисколько не оскорбился, хотя высказывания эти по самому своему свойству были колки. Он не изменился в лице и не прервал текущего разговора, но кротким голосом и словами, выражающими спокойствие души, отослал того старца, обещая ему поправить то, что он хочет. "А я, — сказал Давид, — как видишь, беседую с пришедшими к нам, считая это необходимой своей обязанностью." Каким иным образом можно лучше показать кротость души? Тот, которому вверено было первенство, перенес такую дерзость со стороны занимающего второе после него место, притом в присутствии посторонних, слышавших укоризны, не потерпел никакого смущения от гнева. Какую он показал здесь высоту мужества и терпения!" (Блаж. Феодорит. История боголюбцев. С. 72).

368. Авва Кир стяжал великую кротость; перенося искушения от ближних, он не был искушаем бесами

См. также: Кончина праведника

Иоанн Лествичник о преподобном Кире рассказывал, что он был настолько кроток, что, будучи каждый день оскорбляем и высшими, и низшими, будучи всеми всегда унижаем, каждый день от трапезы отгоняем, все терпел не только без ропота, но и с благодарностью, В таком положении он прожил в монастыре пятнадцать лет и, принимая от всех обиды, терпя гонение даже от рабов, никогда никому не возразил ни слова. Напротив, когда Иоанн спросил его, как он в состоянии каждый день переносить и голод, и унижение, Кир отвечал: "Поверь мне, брат, отцы не по злобе со мной так поступают, а только испытывают, подлинно ли я монах. Так, когда я поступал сюда, мне сказали, что здесь до тридцати лет искушают отрекшихся от мира. Да ведь без огня и золото не светится." И вот, когда наступила смерть этого подвижника, прощаясь с братиями, он воскликнул: "Благодарю Господа и вас, отцы, что ради вашего искушения я был не искушаем от бесов, и все послужило к моему спасению." (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 538).

369. Оптинский схиархимандрит Моисей своей кротостью обезоружил монаха, боримого помыслами недоверия к распоряжениям настоятеля

См. также: Мудрость

По своей духовной мудрости архимандрит Моисей на всех смотрел, как на детей, на которых не мог сердиться, а в случае надобности только отечески вразумлял их. Одному монаху из оптинских старожилов некоторые распоряжения настоятеля показались неосновательными. Долго он боролся с самим собой, желая объяснить это настоятелю, но боялся его расстроить. Наконец, решился высказать свои мысли, а там, подумал он, будь что будет! Пришел он к отцу архимандриту и сказал: "Батюшка, меня один помысл очень беспокоит." — "Что же тебе, брат, помысл говорит?" — "А вот, батюшка, помысл мне говорит, что вы не так делаете то-то и то-то." И высказал все, что было у него на уме. Отец архимандрит выслушал его молча и внимательно, а потом тихо, с улыбкой отвечал: "Скажи, брат, своему помыслу, что это не его дело." С тем и отпустил этого монаха, так что он, обезоруженный кротостью настоятеля, удалился совершенно успокоенный и после сам смеялся над собой, как просто разрешились все его мысленные колебания. (Оптинский патерик. С. 45).

Л

Легковерие

370. Чтобы ученики не всему верили, что видят, авва Илия рассказал, что однажды он видел, как один человек у себя в одеждах спрятал тыкву с вином; когда же его проверили, то тыквы не оказалось

См. также: Демонские козни; Недоверие к себе