Отец в золотистой обертке

– Я даю один к трем, что все в порядке. Всего 80 минут тишины, затем модуль перешел на запасной компьютер. Мы делаем, что можем, – ответил Рингер. – Завтра все будет известно. Только завтра.

– У нас говорят, что он столкнулся с астероидом, это правда?

– Вряд ли, Бэндж! Любой астероид не оставит от него живого места! Может, крупинка куда-нибудь попала.

– Да, кажется ты прав, старина! – последовал ответ. – Как ты вообще? Как Келли? Моя супруга спрашивала про нее.

При упоминании имени жены Рингер потускнел, натянуто поболтал еще минуту и поспешил распрощаться. Сотрудники с новым приступом энтузиазма взялись за дело. Они разделились на две команды. Одна группа продолжала искать причину сбоя, а другая работала над программой для зонда. До самой ночи. В полночь разговоры затихли, приближалось время ответа P‑2006. Ответ пришел вовремя, секунда в секунду! Дальний посланник человечества сообщал, что все в норме. По залу пронеслись возгласы радости, свист и аплодисменты. И если обычно так рукоплескали какому-нибудь человеку, совершившему выдающийся поступок, то в этот раз героем стал автоматический зонд, железяка, несущаяся в далеком космосе. А впрочем, все теперь относились к нему как к живому существу. Своим молчанием он будто показал им свою исключительную значимость, и люди приняли его правила игры. Зонду отправили обновленную щадящую программу, в которой была снижена нагрузка на процессор.

На следующий день руководитель проекта выступил перед камерами репортеров, назвав произошедшее самым худшим временем в истории P-2006. Он заверил, что больше подобных внештатных ситуаций не будет и зонд отработает свои задачи в полном объеме. Научная общественность встретила эти заверения с огромной радостью.

ГЛАВА 6

"Вега" постепенно удалялась от межпланетного зонда P-2006, снизив скорость и пропуская его вперед к Плутону. Дэниел занимался разработками, отчетами, измерениями, обслуживанием систем корабля. Один раз пришлось отключить половину генераторной станции, чтобы провести тестирование, невозможное на Земле.

Он чувствовал, как нарастала усталость. Суточный режим сбился. Ненормированное рабочее время – так это называется на Земле. Спать, когда валишься с ног, есть, когда от голода не можешь работать, а все остальное время занимает работа, работа и работа. Он прекрасно понимал, что истощает свой и без того ослабший организм, но ничего не мог поделать. Все тесты, проверки, монтаж-демонтаж, исследования и расчеты – есть первейшая необходимость. Ничего нельзя сейчас отложить, пропустить или сократить, чтобы не подвергнуть риску миссию. Вдобавок почти всегда на запланированное требовалось гораздо больше времени из-за различных проволочек.

“Да, и нужно меньше пить кофе, – подумал Дэниел. – А то на обратную дорогу останется только вода”.

Настало долгожданное 14 июля 2015 года. На восточном побережье еще стояла теплая ночь, а зал центра управления лаборатории уже наполнился людьми. Оживленные беседы, восторженные взгляды, случайно упавшие бумаги, галлоны крепкого кофе, смех и предвкушение великого события. Подоспели репортеры, операторы настраивали камеры.

Зонд летел полностью автономно. Задача, поставленная перед ним, заключалась в следующем: провести все сканирования, замеры и фотографирования и сохранить данные во внутренней памяти. Время пролета вблизи Плутона было слишком мало, чтобы отвлекаться на передачу данных Земле. Затем через сутки зонд сориентирует антенны и начнет передачу, которая растянется на несколько месяцев.

Рингер в приподнятом настроении, не расставаясь со своей надменной кривой улыбкой, сидел перед мониторами. К нему подсел Виктор из команды программистов. Он выглядел на редкость свежо. Миловидная молодая женщина принесла им кофе. Ее имя – Моника Виейра да Сильва. Она окончила Стенфорд и работала в команде инженеров. Рингер видел ее раньше, но их общение не заходило дальше приветствий.

– Хороший день, шеф! – улыбаясь, сказала она.

Моника неловко поставила кофе на стол, ненароком задев Рингера за плечо, и рассмеялась.

– Сегодня день расслабления, – продекламировал он, придвинув кофе к себе.

– Я бы поспорил с вами, – включился в разговор Виктор. – У программистов полно работы и сегодня.

– Ну да, еще бы, вы даже большие пиарщики, чем Гарольд Берсон. Скажи, ты тоже приложил руку к той картинке, что крутится сейчас в Сети?

– А что не так? – не понял Виктор.

– Как ваша жена, мистер Рингер? – неожиданно спросила Моника. Тот даже поперхнулся. Сделав кислое лицо, он откинулся на спинку стула и изобразил жест, означающий, что точного ответа не существует, есть лишь вариации.

– Неплохо, думаю. Кажется, она сейчас у доктора…

К ним подошел руководитель проекта.

– Мистер Рингер, приглашаю вас на обсуждение в группу управления. До основной части у нас есть немного времени, – его улыбка излучала космическую доброжелательность.

Тот тяжело поднялся, смахнул пылинки с рукава черной рубашки и, уходя, бросил через плечо:

– Зачем вам знать о моей жене, Моника?