Отголоски тишины

В первое время основным занятием как моим, так и моих собратьев была борьба с последствиями снегопада. Снега насыпало так много, что если бы не приближающееся Рождество, и мужики из соседних деревень не помогли, думаю, мы бы до Пасхи разгребались. Но вот свершилось. Просторный двор наконец-то лишился сугробов, высоту которых живописно подчеркивали многочисленные дорожки, освобождены из снежного плена деревья, вырваны из сплошной белизны монастырские постройки. Моему взору открылось истинное величие и, замешанная на мощи и аскетизме, красота дома божьего.

Сам монастырь удачно расположился на изгибе полноводной реки. Более того, она, словно природный ров укрепленный замок, окружала его территорию. Река выгибалась, образовывала практически идеальный круг, не доходила буквально с два десятка метров до своего же русла и, свершая крутой поворот, исчезала вдали. На ограниченной рекой площадке, по самому берегу, насколько можно было судить по льду, вдоль самой кромки воды, была выстроена высокая стена. Сопровождая быстрые воды, она доходила до разворота русла, отходила от него, завершая круг. В той части, где образовался перешеек между «материком» и округлым «полуостровом», стена постепенно становилась выше, переходя в две одинаковые симпатичные башенки. Они обрамляли массивные деревянные ворота, обитые листами толстого железа. Правее них, скрытая среди каменной кладки, виднелась дверь в прекрасно знакомую мне каморку деда Петра, памятная дверь, та к которой я так удачно свалился.

В центре огромного круга образованного стеной возвышалось большое здание, в верхней части увенчанное блестящим куполом с солидных размеров крестом. С высоты, если взглянуть, к примеру с какого-нибудь облака, проплывающего в вышине, оно само выглядело большим равносторонним крестом. Два крыла здания, углом обращенные в сторону ворот являли собой церковь, в праздники открытую не только для обитателей монастыря, но и для простых прихожан. В двух других, спрятанных от любопытных глаз стеной и множеством деревьев, расположились кельи монахов, библиотека и множество других помещений, о назначении многих из которых я так и не узнал.

В глубине двора вдоль стены выстроился неровный ряд амбаров, сараев, конюшен, правда, я не помню, чтобы хоть раз слышал ржание лошадей. Все что требовалось для жизни монастыря, подвозили крестьяне на своих же конях.

Все это, всю картину целиком я увидел позже, гораздо позже, первое же впечатление – церковь. Именно с нее началось знакомство с «моим», Свято-Васильевским монастырем. Да, в церкви было на что посмотреть. И не только внутри, снаружи тоже. Она поразила меня сразу, еще в первый день, когда нам с братьями удалось расчистить проход, да освободить от снега небольшую площадку перед входом, чтобы можно было открыть массивные двери.

Помню, я подошел к покрытым искусной резьбой дверям, обрамленным великолепной лепниной, запрокинул голову и посмотрел вверх. Оттуда, снизу здание казалось просто огромным. Большой крест, на котором играли отблески заходящего зимнего солнца, медленно плыл в синеве небосвода. Он касался белоснежного облака, казалось, вот-вот с небес сойдет ангел, и, направляясь по тонкому лучику солнца, спустится вниз…

Величие снаружи, а войдешь внутрь, так и вовсе дух захватывает! Прежде всего – свет. Поразительный, удивительный, нереальный! Тусклые лучи солнца пробивались сквозь огромные витражи и разноцветными зайчиками плясали по полу, по стенам. Все сразу становилось таким живым, таким величественным, пронизывало всего, вселяло благоговейный восторг с ним трепет. Чуть постоишь и накатывают волны суеверного страха перед той силой, что гораздо сильнее всего, что только может представить себе человек.

Не уступал великолепием и куполообразный потолок. Удивительной красоты роспись, непередаваемая полнота оттенков. Представь только: высоко на фигурном своде, словно живые, сонм святых, средь них в полный рост стоит Христос на белоснежном облаке, точь-в-точь как то, которое я видел снаружи. Стоит и смотрит вниз, на тебя. Даже не просто на тебя, он смотрит внутрь тебя, заглядывает в самые потаенные уголки души, смотрит и спрашивает, а правильно ли ты живешь? С чистыми ли помыслами явился в дом Божий?

На стенах фрески не менее реалистичные, не менее красочные. Некоторые, непередаваемо прекрасны, иные, изображающие муки грешников, вызывают отвращение и суеверный ужас. В промежутках между фресками иконы, множество икон. Многие обрамлены ризами удивительно тонкой работы. Некоторые совсем простые и даже не помещены в рамы, но от того не менее яркие и не менее впечатляющие…