Отголоски войны

— Одного слова было бы недостаточно, — отвтилъ Филиппъ. — Вы не могли бы, все равно, попасть на яхту. Онъ отдалъ строгія приказанія на этотъ счетъ, а говорить съ вами, стоя на палуб, я не могъ. Кром того, мн стало стыдно: стыдно за то, что я живъ при такихъ условіяхъ и что я почти въ дружескихъ отношеніяхъ съ убійцей. Какъ ни странно, но это такъ. За дв недли, проведенныхъ вмст,- причемъ Поликсфенъ вполн держалъ меня въ своей власти, — мы какъ-то странно сошлись. Я иногда даже забывалъ, что онъ — убійца. Положеніе мое было самое необычайное. Конечно, не будь между нами доврчивыхъ отношеній, онъ бы не пустилъ меня сюда, и могло бы случиться еще многое гораздо худшее. Я хотлъ быть полезнымъ вамъ, я потому принялъ вс его условія для того, чтобы явиться сюда.

— Но какъ вы можете быть полезны намъ, — спросила она, — давъ слово ничего не предпринимать противъ него?

— Конечно, онъ бы ни за что не пустилъ меня, если бы могъ предположить предательство съ моей стороны. И все-таки… все-таки я, кажется, что-то могу сдлать, хотя теряюсь, какъ это объяснять вамъ.

— Объясните — вы знаете, что я въ состояніи многое понять.

— Послушайте, — началъ Филиппъ нервнымъ, взволнованнымъ голосомъ. — Вашъ отецъ мертвъ, и ничто уже не можетъ его воскресить. И деньги его потеряны, но вамъ он не нужны. Прошлое остается прошлымъ. Неужели же вы — сторонница смертной казни? Я знаю, что говорю странныя вещи, но я все-таки пришелъ съ цлью посовтовать вамъ оставить въ поко Вальтера Поликсфена. Ну, вотъ, главное и сказано. — Филиппъ тяжело вздохнулъ. — Бороться съ такимъ человкомъ, какъ Вальтеръ Поликсфенъ, страшно опасно. Онъ ни передъ чмъ не остановится. Теперь онъ боится, — боится, не телеграфировала ли полиція отсюда въ Лондонъ. Онъ безумно испугался, встртившись съ вами и Тони въ ресторан. Страхъ и побудилъ его послать меня сюда съ цлью убдить васъ вернуться въ Лондонъ, навсегда предоставивъ его на волю судебъ.

— Значитъ, ваша цль — заботиться объ его интересахъ, а не о нашихъ, господинъ посланникъ? — холодно спросила Мэри.

— Зачмъ вы это говорите! — воскликнулъ онъ съ отчаяніемъ въ голос. — Я вдь хочу отвратить возможность ужаснаго… возможность новыхъ убійствъ. Помните, что все равно я далъ слово Поликсфену и купилъ жизнь этой дорогой цной.

— Поговорите съ сэромъ Антони, — съ усиліемъ выговорила Мэри. — Яхта принадлежитъ ему; я только его гостья.

— Но вдь вы тоже похали съ нимъ. Вы захотли разыскивать меня? — взволнованно настаивалъ Филиппъ.

— Мысль о яхт принадлежитъ м-ссъ Эппльбай, — сказала она робкимъ голосомъ, но тотчасъ же прибавила боле горячо:- Конечно, я хотла пріхать. Пойдите, поговорите съ сэромъ Антони; онъ одинъ въ салон.

Она провела его до дверей салона, потомъ прошла медленно на палубу и нагнулась надъ перилами, со слезами на глазахъ. Она была глубоко взволнована, сама не разбираясь вполн, были ли ея слезы вызваны радостью или скорбью.

За ней выступила изъ тни фигура. Это былъ Коко, назначенный часовымъ на первую половину ночи. Никто другой изъ экипажа не показывался. Коко на минуту посмотрлъ на Мэри, видимо что-то сталъ соображать и затмъ безшумно и осторожно спустился вслдъ за Филиппомъ.

XXIX

Тони встртилъ Филиппа съ наивной, простой радостью. Человкъ съ боле сложной натурой почувствовалъ бы въ эту минуту разнородныя чувства.

Но Тони сразу забылъ и ревность къ своему боле счастливому сопернику въ чувствахъ Мэри, и глупую роль, которую онъ, Тони, разыгралъ въ этотъ день, и вс свои другіе промахи. Онъ видлъ только, что Филиппъ, въ поискахъ за конторымъ онъ прохалъ полсвта, теперь передъ нимъ, и внутренно возгордился своей удачей.

— Здравствуй, мой другъ! — весело воскликнулъ онъ, — Вотъ, видишь, я получилъ твое посланіе на блюд — и тутъ какъ тутъ. Ну, разсказывай, разсказывай.

Филиппъ прежде всего попросилъ пить. Тони позвонилъ Оксвича, и когда старый слуга вошелъ, то онъ долженъ былъ употребить всю свою привычку къ самообладанію, чтобы геройски не выговорить ни слова, прежде чмъ Филиппъ не обратятся къ нему.

— Здравствуйте, Оксвичъ, — сказалъ Филиппъ. — Я радъ, что привелось снова увидть васъ.

— Благодарю васъ, сэръ. Я еще боле радъ, чмъ вы, сэръ.

Сказавъ это, онъ занялся приготовленіемъ виски и соды у сосдняго столика. Оба друга попросили сдлать имъ смсь покрпче.

— Я долженъ теб сразу сказать, — началъ Филиппъ, взявъ стаканъ изъ рукъ Оксвича, — что я не остаюсь здсь. Я долженъ вернуться, потому что нахожусь только въ отпуску. Пожалуйста, Оксвичъ, еще стаканъ. Вотъ такъ, благодарю васъ.

Онъ въ краткихъ чертахъ передалъ то, что уже говорилъ Мэри, и привелъ этимъ Тони въ величайшій ужасъ.

— Что же длать! — сказалъ Филиппъ:- вдь не могу же я нарушить слово?

— Послушайте, Оксвичъ, — воскликнулъ баронетъ вн себя. — М-ръ Мастерсъ хочетъ вернуться къ этому негодяю и требуетъ, чтобы мы отказались отъ экспедиціи.

— Я слышу, сэръ, — сказалъ Оксвичъ, — и могу только искренно пожалть, что онъ этого требуетъ.