Отя, тебе нравится?..(СИ)

— Дядя, — мальчик смотрел снизу, пристально и изучающе. — А почему ты плачешь? У тебя голова болит, да? Хочешь мой лечебный сироп? Он сладкий. Только весь не пей, пожалуйста, Женя велел две ложечки, а то будет пере…до…зиров…ка. — выговорил, без единой ошибки, запинаясь, сложное, наверняка, выученное лишь сегодня и благодаря Жене слово и замолчал, засмущался.

Подавившийся рыданием Виктор наклонился и подхватил льнущего в поисках ласки Алешу на руки. Ребенок продолжал изучать.

— Я умею читать, — сообщил он, после недолгого молчания. — Могу тебе показать, если не веришь. Но мне обязательно нужна какая-нибудь книжка с большими буквами и с картинками. Без картинок скучно.

«Конечно, с картинками. С яркими, красочными картинками. У тебя будет много книжек, Алешка. Обещаю»…

— У меня нету сейчас книжек, — вздохнул Виктор. — К сожалению. Но мы с тобой купим их. Чуть-чуть попозже.

Из кухни выглянул Даня — принесший продукты парнишка до этого не показывался, был занят кастрюлями, что-то готовил, судя по запахам, варил куриный суп, и пропустил вынимающую душу сцену с пижамкой, услыхал лишь последнюю фразу.

— А? Книжки? — спросил он озадаченно. — Какие книжки, дядь Вика? Что надо купить, кому? Лешке? Срочно? Я могу, тут магазин рядом, за углом, пять минут! — и с готовностью потянул с торса фартук. — А лучше — вместе сходим, выберем, но тогда Леше одеться нужно. Где его вещи, обувь?

То-то и оно — вещи, обувь. Что там еще Женя в пакет положил? Проверить и докупить недостающее. Сегодня же, особенно обувь.

====== Часть 4 ======

Пока разбирали детские одежонки и раскладывали футболочки к футболочкам, свитерочки к свитерочкам, два спортивных костюмчика — стопочкой, пяток трусиков и несколько пар свернутых носочков — да, Женя и их положил тоже, бесценнейший омега — отдельно, Виктора неожиданно осенило.

Раз мальчик упорно отказывается признавать в нем отца, но худо-бедно грамотен, можно дать ему почитать полученные — при нем же, обман исключается — в опеке документы. Пусть сам убедится, что чужой дядя — никакой не чужой, и не дядя. Уж документам с печатями он должен поверить!

Переодевшийся в пижамку с динозавриком Томасом Алеша натянул на ножонки носочки, обдумал предложение, покивал, округлив ротик, и согласился.

— Только не торопите меня, я пока медленно читаю, — очаровательно стесняясь, попросил он, водворил до этого лежавшие на кровати очки на нос и взобрался на указанный Виктором стул.

Чтобы мелкорослому омежонку было удобно, ведь стол предназначался для взрослых, мужчина, по совету Жени, положил на сидушку толстую диванную подушку.

Читал Алеша и правда очень медленно, проговаривал, запинаясь, каждый слог отдельно вслух, ползя пальчиком по строчкам. Мелкий шрифт и обилие заковыристых, незнакомых слов — юридических терминов, еще больше затрудняли прочтение. Промучавшись минут сорок и продемонстрировав редкое для столь маленького возраста упорство в достижении цели и недюжинную силу воли, ребенок одолел два первых абзаца текста, не поняв в них почти ничего, кроме имен и фамилий. Мертво завязнув во фразе «передан, вместе с находящимся при нем имуществом, предполагаемому биологическому отцу до получения результатов днк-теста», крайне утомленный омежонок сдался, с горестным вздохом отодвинул от себя документ подальше.

— Ох, — резюмировал самокритично, через отчаянный зевок. — Читаю я плохо. Но лучше так, чем совсем никак.

Чихнул и вопросительно-испуганно посмотрел через линзы очков сначала на сидящего напротив Виктора, потом — на стоящего рядом, внаклонку, опершись локтями о столешницу, Женю. Видимо, решил, что они оба будут его, недоучку, ругать.

Женя потрепал чужого умничку-сына по волосам, улыбнулся и выпрямился.

— Ну, — ласково спросил он у Алеши, — так кто тебе Виктор?

Мальчик почесал подбородочек, икнул и, пока неуверенно, привыкая, ответил:

— Отя…

Миг, и ребенок, сняв надоевшие очки, сполз со стула на пол и заблестел глазенками.

— Отя! — пискнул, приблизился, вокруг стола, к продолжающему сидеть Виктору почти вплотную и пустил из носа замечательный, большой зеленый пузырь. — А тебе нравится динозаврик Томас? Правда, он чудесный?

Относительно расслабился наконец, раз альфа — отец, а не чужой, незнакомый дядя, и начал себя вести, как положено шестилетнему ребенку. Гип-гип ура!!!

Виктор поймал грозящую сорваться и испачкать чудесного динозаврика Томаса детскую соплю в сунутый поспешно Женей платочек и привлек сына к себе обниматься, поставил между раздвинутых колен. Мужчина испытывал громадное, неописуемое облегчение.

«Признал. Алешка признал родство. Теперь будет полегче общаться».

— Нравится или нет? — омежонок затеребил задумавшегося отца за рукав, кокетливо затрепетал снизу в лицо темными ресницами. — А я тебе в этом костюмчике нравлюсь? Мне идет голубой цвет? Отя!

Омега есть омега. Затюканный, не избалованный, маленький и тощенький остается генетически омегой. Попал в благоприятную для развития среду, нарядился в обновку — и отогрелся, вдруг ожил, требует одобрения ближайшего альфы.