Отя, тебе нравится?..(СИ)

Так и дОлжно. Необходимо поддержать порыв. Иначе не вырастет полноценным членом общества, обретет кучу комплексов, будет иметь проблемы в создании пары, станет папой одиночкой или вообще не родит, начнет потихоньку выпивать и закончит жизнь несчастным алкашом, в окружении кошек.

А голубой ему идет определенно, прекрасно сочетается с черными волосами — сальные и нечесанные, купать — и светлой кожей, подчеркивает серо-дымную глубину глаз.

Хорошенький, изящный, ладно скроенный мальчик, при полноценном питании и хорошем уходе со временем превратится в красивого парня. Добавить еще умеренный спорт на свежем воздухе и танцы…

…Кстати, о питании. Малыш ел в последний раз когда и что?..

— Алеша, — Алеша вопросительно вздернул бровки домиком. — Ты суп будешь кушать? С курочкой.

Омежонок поморгал, раздумывая, прислушиваясь к собственному, вроде, больному, организму, куснул губку и с энтузиазмом кивнул.

— Без курочки тоже буду, я все супы ем, которые дадут. Лук противный, вареный, в нем тоже ем, — ответил, и добавил, розовея мордашечкой, шепотом и пугаясь, что наглеет, благоговейно: — Но с курочкой даже лук намного вкуснее. Это же мяско…

Ууу, блядь, с хоровым, дружным, тройным подвывом. Повезло Алешкиному папаше-омеге, умер уже, иначе пластали бы его Виктор, Женя и Даня вместе без пощады, в лоскуты. А некромантов не существует.

«Часто ли раньше тебе доводилось есть мяско, ребенок-заморыш?! По праздникам?!»

====== Часть 5 ======

— Леш, ты на стол накрывать умеешь?

Алеша с достоинством кивнул спрашивающему «взрослому» — а на самом деле семнадцатилетнему — парню, являвшемуся, он теперь знал, его двоюродным братом, и потерся щекой о Данину приласкавшую мимолетно ладонь. Не избалованный прикосновениями, омежонок неосознанно постарался продлить приятный телесный контакт. Даня, похоже, понял, чего хочется племяшке, усмехнулся, наклонился и подхватил его, ластящегося, на руки.

— Ты, оказывается, котенок, — сказал с улыбкой. — А я-то думал — динозаврик… Ошибся, да?

Алеша застенчиво затрепетал ресничками и прижался, засмотрел глаза в глаза.

— Ну… — он постучал кулачком о ладошку. — Я разный могу быть… Когда играюсь, и когда не играюсь… — И застеснялся, знаками запросился обратно на пол.

— У нас стол не накрыт, а ты тискаешься, — укорил кузена, поставленный на ножки. — Дело сделаем, а потом ты меня еще так возьмешь. Договор?

Бедненький, разрывался между привитым предыдущими воспитателями чувством долга и желанием получить недоданные жизнью обнимашки. То ли реви и тискай, то ли тискай и реви. Даня не сделал ни того, ни другого , сдержался — ведь стол и правда сиял первозданной пустотой.

— Вот, — парень снял с сушилки несколько глубоких тарелок и протянул одну омежонку. — Ставь и бери следующую.

Алеша принял тарелку на ладошки, торжественно перенес на скатерть и вернулся за второй. Когда Даня подал пятую по счету, малыш ее взял и застопорился.

— Нас же четверо, — сказал недоуменно. — Эта зачем?

— Для хлеба, Леш, — юный альфа уже нарезАл на доске буханку.

Мальчик поразмыслил, улыбнулся тарелке и отнес и ее.

— Ложки, — мурлыкал, ровненько выкладывая возле каждой тарелки по ложке, — ложечки… Одна… Два… Три… Четыре… Блестят…

Покончив с ложками, ребенок притих, залез на табуретку и уселся. Дан молча сунул ему ломоть намазанного маслом хлеба и вышел в туалет, а потом — звать Виктора и Женю.

По возвращении всех троих ожидал сюрприз — посуды на столе прибавилось. И совсем не той, которая, по мнению взрослых, требовалась во время обеда.

Дожевавший хлеб Алеша скромно ждал на табуреточке. Эх, малявка — и бар-то открыл, и бутылку достал, выбрал, видимо, ту, что показалась красивей, и рюмки от пыли сполоснул. А конфеты, в баре лежащие кучкой, не тронул, хоть и голодный — ведь не разрешали…

— Тебе нравится, отя? — пискнул робко. — Я правильно сделал?

Виктор поразмыслил мгновение и решил не огорчать глупышку, оставил, как есть. По одной, за событие обретения сына, пропустить вполне можно. Но — не больше, они не алкоголики. Только напиток поменять, банановый ликер и куриный суп не сочетаются. Алешке выдать бокал и налить сока, Даня купил, яблочный. Пусть приучается к культурному, не алкоголическому, питию.

— Иди сюда, сыночек, — поманил мужчина ребенка. — Покажу важное.

Алешка с готовностью спрыгнул со своей табуретки и подбежал, уткнулся носишкой в живот: похоже, уже вошел во вкус обнимашек. Виктор поднял малыша на руки, чтобы он лучше видел содержимое бара.

— Смотри, — сказал, возвращая ликер на полку. — И запоминай: справа у меня стоит крепкое — бренди, водка, слева — полегче, вино и ликер, это, в основном, для гостей. Ты же читать умеешь, вот, написано, на этикетке, — он ткнул пальцем, — «ликер банановый». То есть — сладкий. Сам как думаешь, с супом будет вкусно сладкое?

Нашел кого спрашивать — голодного шестилетку. Хих. Алеша считал — будет. Не понимал ничего, глупыш, в супах и напитках и строил завидущие глазки бесхозно, по его мнению, валяющимся между бутылками, портящимся конфетам. Эээ, нет, сначала суп.