ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 1 )

иезуитскою. Под влиянием германских воспитанников, польскорусских панов,

мещанские братства или ие.т, заговорили языком магдебургского самоуправления-

Братства и цеха существовали у нас издавна, как союзы ремесленников и купцов в

роде немецких брудершафтов. Теперь смешались они с давнишними братствами

церковными, и поставили церковные интересы свои под знамя веры. Церковные

братства, заботившиеся прежде о поддержке храмов и вспоможении убогих людей по

древнему христианскому преданию, вводили теперь у себя церковный самосуд и

составляли себе права по образцу немецких муниципальных общин. Мало было уже

для них церковного благолепия да милосердия к бедным: но примеру протестантов,

они вмешиваются в дела своего духовенства и в управление самой иерархии. Выли и

прежде такие случаи, что мещане жаловались королю на своих архиереев за обдиранье

попов и притесненье прихожан. Но в те времена они еще мало внимали Немцам,

которые беспре-

.

27

стайно переселялись в Польшу и в польскую Русь, угрожаемые террором со

стороны латинского духовенства, и вносили в полъекорусскую среду свой

реформационный взгляд на пастырство человече ских душ. Теперь немецкий

протестантский образ мыслей распространялся у нас во всех церковных братствах,

которые ничем уже не отособлялись от ремесленных цехов и купеческих корпораций.

Насколько малорусская церковь походила своими верованиями и обрядами на римскую,

настолько надобно было ждать в ней и реформы, постигшей римскую церковь везде в

немецких землях и в самой Полыпе. Мещане перестали видеть в своем духовенстве

руководителей в разумении Священного Писания, перестали веровать в благодать

рукоположения и смело заявляли опеку церковного братства над рукоположенными.

Такая реформация понятий о церкви выразительнее всего проявилась в Львове,

многолюднейшем городе после Вильны, столицы южнорусского протестантства. Под

конец XVI столетия, восточные патриархи утратили уже у Турок терпимость, которую

относительно христиан ввел было среди них мудрый завоеватель Константинополя,

Магомет II. Подкупаясь один под другого, верховные наши первосвященники сами

учили мусульман увеличивать все больше и больше наложенную на христианские

патриаршества дань. Начали Турки теснить их в церковных имуществах и нередко

обращали христианские храмы в магометанские мечети. Претерпевая такое поругание,

восточные патриархи не могли держать себя так строго относительно подвластных им в

церковном управлении народов, как держал себя первосвященник римский. Теснила их

нужда; подкупались под них пройдохи; теряли они, в борьбе за свой сан, чувство

архипастырского достоинства. Поэтому подписывали бывало подаваемые им от наших

церковных братчиков грамоты, не зная даже, что в них написано. И вот, одною из таких

покупных трамот предоставили они львовскому братству наблюдение за благочестием

и порядком всей русской церкви в Польше, с тем что, еслибы и епископ в чем-либо

поступал недостойно, то братство должно было смотреть на него, как на врага истины

и противиться его распоряжениям. В других патриарших грамотах говорилось прямо,

что названное братство на вечные времена не обязано было подчиняться никакому

духовенству,—ни митрополичьему, ни владычьему, ни иному духовному начальству,

суду я благословению, кроме патриаршей константинопольской кафедры. За нарушение

такой привилегии патриархъ

28

.

посылал нашим архиереям строгие выговоры, похожие на папские breve, и не

обинуясь угрожал им отлучением от церкви.

Между тем протестанты так усердно заботились о наших братствах, что снабжали

их школы собственными наставниками, а малорусские типографии учеными

распорядителями. Отсюда произошло удивительное, но не замеченное нашею

историографиею явление: что тогдашняя малорусская полемика выставляла на

всенародное негодование имена вельможных панов, совратившихся в католичество, и

совершенно игнорировала таких людей, как Радивилы, Ходкевичи, Вишневецкие,

Дорогостайские, Немиричи, Пузины и т. д., которые пренебрегли верою православных

предков своих и поделались лютеранами, кальвинистами, ариянами и другими

нововерными сектантами. Протестанты прикрывались в этом деле „повагою" князя

Василия и напечатали для нашего употребления столько неортодоксальных книг, что,

спустя много лет по смерти престарелого Острожского, с одной стороны митрополит

Петр Могила очищал православные церкви от книг, подготовлявших нас к новаторству,

а с другой прозелиты римского католичества вырывали такия книги из рук у

невежественных малорусских попов.

В самый разгар борьбы православников с церковною униею, из острожской

типографии вышла написанная протестантом от имени „людей древней русской

религии" книга „Апокрисисъ". В этой книге проповедывалось: что „совершеннейший

собор не есть судилище состоящее из одних епископовъ"; что „между мирянами много

бывает благочестивых людей, которые одною своею простотою могут делать многое";

что между ними „много бывает ученых, которые гораздо умнее епископовъ"; что

„простому мирянину и без посвященных, лишь бы только он знал Писание, надобно