Отрицание смерти

Это прекрасно: как вы можете доверять людям, которые представляют основную часть культурного кодекса морали, «ангельскую» защищенность от распада тела, но в то же время отбрасывают все это, вступая в самые тесные отношения? Родители – это боги, которые устанавливают стандарты высшей победы; и чем более однозначно они сами ее воплощают, тем больше надежд подает формирующаяся личность ребенка. Когда они сами вовлечены в животную деятельность с хрипами и стонами, ребенок находит это «отвратительным»: подобный опыт возникает, когда подрывается прямое значение происходящего. Вот почему – если ребенок никогда не был свидетелем первичной сцены – он часто сопротивляется откровению своего уличного друга о том, что его родители занимаются сексом так же сильно, как и все остальные. Насколько уместно было наблюдение Толстого о том, что его многое отделяет от новорожденного ребенка, и так мало – от пятилетнего. За эти пять лет ребенок должен взвалить на себя всю экзистенциальную ношу человеческого состояния. За всю последующую жизнь ему действительно мало что предстоит узнать о своей судьбе.

Юнг с большой ясностью и широким историческим размахом видел значение и центральность гермафродитного образа²⁷, подобно Ранку во всех его работах, Боссу²⁸ и Брауну²⁹. Нет ничего более красноречивого и более подходящего, чем слова пациентки фетишистки, которая «осудил отвратительную оболочку своего тела», сказав: «Хотела бы я сорвать эту кожу. Если бы у меня не было этого глупого тела, я была бы такой же чистой снаружи, как и внутри»³⁰.

Тело определенно является препятствием для человека, разлагающим бременем вида на внутренней свободе и чистоте личности. В этом смысле основная проблема жизни заключается в том, будет ли вид (тело) преобладать над своей индивидуальностью (внутренним «я»). Это объясняет всю ипохондрию, поскольку тело является основной угрозой существованию человека как самодостаточного существа. Также это объясняет сны детей о том, что их руки превращаются в когти. Эмоциональное сообщение состоит в том, что они не контролируют свою судьбу, что тело ограничивает их свободу и определяет их. Одна из любимых детских игр – «прикалывать хвост ослу». Что может быть лучше, чтобы избавиться от беспокойства по поводу случайных форм вещей, чем игриво перестроить природу с той же непринужденностью, с которой она, кажется, разместила телесные придатки? В глубине души дети – это маленькие Пикассо, протестующие против произвольности внешних форм и подтверждающие приоритет внутреннего духа³¹. Тревога по отношению к телу проявляется и во всех «анальных» снах, когда люди оказываются испачканными содержимым переполненных туалетов и брызгами чьей-то мочи – причем все это происходит в самом разгаре наиболее важных дел, когда люди одеты в лучшие наряды. Несомненно, испражнения – реальная угроза человеческому роду. Мы видим эту путаницу между символической трансцендентностью и анальной функцией в психоаналитической литературе. У пациента Ромм «всякий раз, когда он чувствовал себя социально, финансово или сексуально незащищенным… развилась метеоризм и диарея». Или еще: «Ему снился отец, выступающий перед аудиторией. Внезапно он замечал, что пенис отца выставлен на всеобщее обозрение»³².

Другими словами, что является правдой о состоянии человека? Она в теле или в символах? Если это не так просто, то где-то скрывается ложь, которая и является угрозой. Другой пациент собирал книги, «и всегда хотел в туалет, когда входил в книжный магазин»³³. Его собственное литературное творчество было подавлено его телесными страхами. Как мы уже отмечали несколько раз, дети действительно приучаются к туалету из-за экзистенциальной тревоги тела. Нередко вызывает жалость, как они расстраи- ваются, когда случайно мочатся в штаны; и как быстро и легко они поддаются общественной морали и больше не мочатся и не испражняются на улице, «где кто-то может видеть». Они делают это самостоятельно, даже после того, если их воспитали самые раскрепощенные родители. Очевидно, что им стыдно за свои тела. Мы можем сделать совершенно категорический вывод, что ипохондрии и фобии являются очагами ужаса перед жизнью, который испытывает животное, не желающее быть таковым».