Отрицание смерти

Но если невротик – это несостоявшийся художник, то, что же представляет собой шизофреник, у которого нет таланта и который не является человеком творческим? Он должен быть вывернутым наизнанку, олицетворением полного и жалкого провала, насколько можно судить по пациентам наших психиатрических больниц. Обедневший и беспомощный человек, даже когда он воспринимает истину, ничего не может дать своим собратьям или себе. Нетворческий психотик полностью искалечен страхами жизни и смерти. Здесь не место излагать в нескольких словах такой сложный вопрос, который так мало изучен, тем более что я не вникал в проблему глубоко и подробно. Однако очевидный факт заключается в том, что вопрос вращается вокруг одного простого момента: есть ли у человека эго, с помощью которого можно контролировать свои субъективные переживания, независимо от того, насколько они необычны. Если есть, то человек придает форму своему уникальному восприятию; он берет энергетический жизненный процесс так, как он функционирует на границе эволюции – в дуалистическом режиме человеческой жизни – и направляет и содержит его как ответ на этот режим. Это становится делом гения. Похоже, что мы можем кратко подытожить эту проблему следующим образом: шизофреник не запрограммирован на уровне нейронов для автоматической реакции на социальные смыслы, но он не может выстраивать реакцию эго и осуществлять прямой контроль своего опыта. Он не может придать какую-либо творческую форму извергающимся из него смыслам. Можно сказать, что из-за своей преувеличенной беспомощности он использует только свои символические внутренние переживания как эмпирический якорь, как нечто, на что можно опереться. По отношению к ним он существует рефлексивно, приходя к тому, что они начинают его контролировать, а он не может изменять и использовать их. Гений тоже не запрограммирован в автоматических культурных смыслах; но у него есть ресурсы сильного эго, или по крайней мере, достаточного, чтобы придать творческую форму своему личному смыслу. Насколько мне известно, никто не понял эту разницу между гением и шизофреником лучше, чем Райх[109],¹⁸ по крайней мере, в подобных резких терминах.

При шизофрении, как и при депрессии, мы видим проблему героизма в ее полной наготе. Как человек может стать героем из положения, в котором у него почти нет ресурсов? Положения, из которого он более ясно, чем кто-либо другой, видит угрожающие опасности жизни и смерти, но при этом не имеет твердого ощущения внутренней силы, чтобы противостоять им? Он должен сформировать это чувство наилучшим доступным ему способом, который будет неуклюжим, искалеченным и перевернутым. Неудивительно, что психотические переносы так полны, так интенсивны, так всепоглощающи и так пугающи (когда они не жалки). Единственный способ для одинокого калеки попытаться героически превзойти смерть – это полное рабство личного идолопоклонства, полное ограничение себя личностью другого. У человека так мало личного «балласта» – если использовать превосходное выражение Адлера¹⁹, – что он должен вбирать в себя бытие другого человека, чтобы не исчезнуть или не улететь.

Извращение

Было бы безрассудно писать о извращениях, надеясь сказать что-то новое; уже существует огромное количество литературы – большие, толстые тома, такие как работа Рейка о мазохизме, труды, подобные работам Штекеля обо всех видах извращений, целые книжные полки о гомосексуализме; да и в профессиональных журналах одна статья за другой накапливают взгляды и клинические факты. Проблема рассмотрена со всех сторон и во множестве деталей, накопленных столетиями научных исследований. На мой взгляд, лучшая книга, суммирующая ключевые аргументы различных школ и добавляющая в нее собственный блестящий вклад, это работа Медарда Босса²⁰. После вклада Эрвина Штрауса, кульминацией которого является его эссе «Скупой»²¹, у нас есть самые ясная и самая богатая общая теория, на которую могла надеяться наука. Но опять-таки опасность в том, что за деревьями не видно леса, что стало невозможно что-либо сказать об извращениях, не сказав всего. Требуется какое-то простое общее утверждение, которое само по себе не является полемическим, но пытается свести все основные точки зрения в одну ясную перспективу. По большей части фрейдисты, экзистенциалисты, адлерианцы и бихевиористы, говоря на эту тему, имеют в виду совершенно разные вещи. Давайте тогда посмотрим, сможем ли мы выделить важнейшие составляющие проблемы извращения. Это даст нам превосходный обзор и краткое изложение проблемы человеческой природы и героизма, так что мы, наконец, сможем перейти к завершению нашего исследования.