Отступники Эскулапа

«Что ж, – решил Нойман, – может, это и к лучшему».

Минут через двадцать они добрались до деревни Лески. На улицах было практически пусто: ни людей, ни скота, да и вообще никакой дворовой живности, что было очень странно. Создавалось впечатление, что деревня вымерла. И действительно, пока они шли по центральной деревенской улице, им встретились всего четверо жителей: женщина средних лет с крохотным ребёнком на руках и две старухи. У всех на лицах читалось неприкрытое беспокойство, что, в принципе, было вполне объяснимо. Даже отсюда уже довольно отчетливо была слышна далекая орудийная канонада.

К одной из таких старушек и обратился Нойман. С ужасным акцентом он вежливо поинтересовался, где в их деревне проживает его троюродная сестра Хельга Петерсон. Бабка, видимо, не на шутку испугавшись незнакомца, задавать лишних вопросов не стала, а сразу же указала рукой на нужный дом.

Поблагодарив её, диверсанты двинулись дальше. Как они договорились заранее, в дом зайдёт только один из них и это будет Нойман. Именно он должен выполнить основную и ужасную часть задания, к тому же оружие имелось только у него.

С виду это была самая обыкновенная деревянная дудочка – стабуле – национальная латышская свистковая флейта. Но так могло показаться лишь на первый взгляд, потому как стоило только повернуть её основание особым образом, как моментально она разделялась на две одинаковые половинки. В результате на свет появлялось грозное в умелых руках оружие, которое с виду отдаленно напоминало тонкий укороченный медицинский стилет.

Подойдя к входной двери, Рудольф трижды с силой в неё постучал. Дверь открыла дряхлая старуха, которая с подозрением уставилась на молодого немца, подслеповато прищурив замутненные катарактой глаза.

– Хельга дома? – вежливо поинтересовался Нойман.

– А где ж ейной-то ещё быть, как не дома? – тут же забубнила себе под нос бабка, даже не поинтересовавшись, кто именно пришёл к Хельге. – Вона… там, на кровати, лежит. Это ж надо себе ногу так поломать. Уж неделю как гипс в больнице наложили. А всё эти кирпичи проклятые… будь они неладны. Совсем девку угробили.

Продолжая что-то бурчать, она прошаркала в соседнюю комнату, оставив нежданного гостя в сенях одного.

Рудольф решил не тратить времени даром и осторожно заглянул в комнату Хельги. Та была одна, молодая женщина лежала на кровати и мирно спала. Удивительно, но даже громкий стук в дверь и последующий разговор не смогли разбудить её ото сна.

Диверсант посмотрел на спящую и невольно залюбовался. Она действительно была точной копией сестры, только с более нежным выражением лица.

«Прямо вылитая Ханна…» – удивлённо подумал Рудольф.

И тут же поймал себя на мысли, что в нём закрались сомнения, способен ли он её убить. Теперь он не был так уверен, что сможет довести задуманное до конца. Да что там говорить, спустя минуту Нойман уже точно знал, что этого не сделает. В его голове моментально созрел очередной план.

Словно что-то почувствовав, Хельга открыла глаза и с недоумением взглянула на незнакомого молодого человека.

«Даже глаза у неё такие же, как у Ханны…» – отметил про себя несостоявшийся убийца.

Действительно, в отличие от строгих и холодных глаз сестры в этих светилась душевная доброта и простое человеческое любопытство.

– Вы кто? – тихо поинтересовалась она.

Нойман дал ответ практически мгновенно.

– Здравствуйте, я с кирпичного завода, новенький. Меня зовут Рудольф Ланге. Меня сюда начальник прислал, чтобы я узнал о вашем самочувствии, – с акцентом отрапортовал немец.

– Здравствуйте, Рудольф. Мне уже намного лучше, – доброжелательно ответила Хельга, в речи которой даже неискушенному в русском языке немцу послышался определенный акцент.

– Ну, тогда выздоравливайте. Я ухожу и не буду вас больше беспокоить, – быстро попрощался диверсант и вышел из комнаты.

Немного потоптавшись в сенях и собравшись с мыслями, он решительно толкнул дверь и шагнул из избы. Едва выйдя за порог, Рудольф тайным знаком показал Гансу, чтобы тот следовал за ним, а сам, спустившись по порожкам, быстро свернул за угол. Ускорив шаг, он миновал напрямик огород, направляясь в сторону виднеющегося впереди леса. На ходу перемахнув через деревянную изгородь, ни на секунду не снижая скорости, Нойман углубился в лесные заросли, мгновенно исчезнув за стволами деревьев.

Ничего не подозревающий Ганс последовал за ним. Правда, едва зайдя в лесные заросли, немного притормозил, понимая, что окончательно потерял напарника из виду. Покрутив головой по сторонам, он решил направиться вглубь, предположив, что тот будет поджидать его там. Однако все его надежды оказались не более чем иллюзией того, что знал он о своём приятеле.

Пройдя вперёд ещё несколько метров, Ганс отчетливо услышал, как позади него хрустнула сухая ветка. Он попытался резко развернуться, но… не успел.

А ещё через двадцать минут тело убитого немецкого лейтенанта Абвера оказалось закопано неглубоко в земле и прикрыто сверху лесным дёрном.