Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

Рэнс рассмеялся ей в лицо. “Я знал, что ты это скажешь. Черт бы побрал это к черту, я знал, что ты так и сделаешь. Но есть кое-что, чего ты не понимаешь, милая. Если я один, я не хожу на экскурсии. Если я один, я еду в аэропорт и сажусь на первый попавшийся самолет, который летит в Штаты".

Пенни тоже засмеялась, так же мерзко, как и он. “И ты продержишься около трех дней, прежде чем парни, нанятые тобой головорезы, узнают, что ты вернулся, и набьют тебе полные дыры, чтобы расплатиться”.

Он покачал головой. “Я так не думаю. Как только я окажусь дома, я снова смогу раствориться в деревянной отделке. Я делал это в течение многих лет, прежде чем ты ворвался и оживил ситуацию. Я полагаю, что смогу сделать это снова без особых проблем.”

“Вернуться в Форт-Уэрт и допиться до смерти? Покер на четверть лимита с ребятами в зале Американского легиона?” Пенни не скрывала своего презрения. “Ты думаешь, что сможешь выдержать это волнение?”

“Все было не так уж плохо”, - ответил он.

Прежде чем Пенни успела сказать еще что-нибудь гадкое, на тумбочке зазвонил телефон. Она стояла намного ближе к нему, чем Рэнс, поэтому подняла его. “Алло?” Это звучало по-французски, но в итоге больше походило на Канзас. Она слушала минуту или около того, затем сказала: “Минутку, пожалуйста”, - и протянула трубку Ауэрбаху. “Поговори с этим парнем, ладно? Я не могу разобрать больше, чем каждое второе слово.”

Это означало, что она понятия не имела, о чем говорил француз. Она немного говорила по-французски, но ей всегда было чертовски трудно понимать его, когда на нем говорили. Рэнс, прихрамывая, подошел и взял у нее телефон. “Алло?” Его собственный акцент был неважен, но он справился.

“Привет, Ауэрбах", — сказала лягушка на другом конце провода. “Удивительно, но отправление пришло раньше. Ты хочешь забрать его сегодня вечером, а не в пятницу?”

Теперь Рэнс сказал: “Минутку”. Он прикрыл рукой мундштук и обратился к Пенни по-английски: “Хочешь получить материал сегодня вечером?”

”Конечно", — сразу же сказала она. “Мы все еще занимаемся бизнесом?”

“В любом случае, тебе нужен я или кто-то, кто действительно может немного поговорить”, - ответил Ауэрбах. Она скорчила ему гримасу. Он снова перешел на французский: “С удовольствием”.

“Хорошо", ” сказал торговец имбирем. — В обычное время. Обычное место. Но сегодня вечером.” Линия оборвалась.

Ауэрбах повесил трубку и скрестил руки на груди. “Как я уже сказал, ты хочешь уйти от меня, иди прямо вперед. Посмотрим, кто из нас продержится дольше в качестве сольного исполнителя”.

“О, пошел ты”, - сказала она, а затем, наполовину смеясь, наполовину все еще сердясь, она продолжила делать именно это. Она вцепилась в него когтями и укусила за плечо так сильно, что пошла кровь. Когда он склонился над ней, он пытался причинить ей боль, по крайней мере, так же сильно, как и доставить ей удовольствие. Потом, задыхаясь и потная, она спросила его: “Где ты собираешься так трахаться со своим профессором?”

“Она не мой профессор, черт возьми", — сказал он. “Если бы ты слушал так же хорошо, как трахаешься, ты бы это знал”.

“Я не хочу слушать”, - сказала Пенни. “Чем больше ты слушаешь, тем больше лжи слышишь. Я уже слышал слишком много.” Но после этого она перестала мучить его из-за Моник Дютурд, за что он был более чем должным образом благодарен.

Они оделись и спустились вниз, чтобы поймать такси. “Мы хотим поехать на 7-ю улицу Флотов-Блю, в Анс-де-ла-Фосс-Монне”, - сказал Рэнс по-французски водителю потрепанного "Фольксвагена". По-английски он заметил: “Совсем как в Марселе — иметь район, названный в честь фальшивых денег”. Затем ему пришлось втиснуться на тесное заднее сиденье такси. “Еще одна причина ненавидеть проклятых нацистов”, - пробормотал он, когда его нога пожаловалась.

Анс-де-ла-Фосс-Монне лежал на южной стороне мыса, северная сторона которого помогла сформировать Старый порт Марселя. Находясь далеко к западу от центра города, он не сильно пострадал от бомбы с взрывчатым металлом. Местные жители вообще вряд ли считали себя жителями Марселя. Их не было до тех пор, пока немцы не построили дороги, соединяющие их маленькое поселение с основной частью города.

Как только Ауэрбах расплатился с таксистом, парень уехал быстрее, чем у "Фольксвагена" был какой-либо бизнес. Рэнса это не волновало. “Он не очень-то хочет быть здесь, не так ли?” — сказал он. “Следующий вопрос: что он знает такого, чего не знаем мы?” Отель находился не более чем в полутора милях отсюда, но фактически находился в другом мире — и, учитывая больную ногу Рэнса, очень далеком.

Пенни, как обычно, отказалась волноваться. “Мы уже были здесь раньше. На этот раз у нас тоже все получится, — сказала она и направилась к таверне, которая была их целью. Вздохнув, жалея, что у него нет с собой пистолета-пулемета, Ауэрбах последовал за ним.