Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

Голос Горппета был сух: “Я сомневаюсь, что это были его главные мотивы. Я думаю, что он больше беспокоился о том, чтобы Польша, его родина, не приняла на себя основную тяжесть любой контратаки, которую может предпринять Германия”.

“Ах. Да, в этом действительно есть определенный смысл, — согласился Нессереф. “Но вы не ответили на первый вопрос, который я вам задал: как я могу ему помочь?”

“Я не придумал никакого прямого пути", — сказал Горппет. “Тем не менее, ты хорошо его знаешь и вообще хорошо знаешь Больших Уродов, особенно для женщины из колонизационного флота. Хотели бы вы войти в Рейх и стать частью команды, которая стремится восстановить контроль над этой бомбой?”

“При условии, что мое начальство одобрит, я был бы рад”, - сказал Нессереф.

“Я взял на себя смелость сделать эти приготовления, прежде чем говорить с вами”, - сказал Горппет. “Я скоро пришлю за вами транспорт".

“А у тебя есть? Сделаешь это?” Нессереф не мог решить, быть ему благодарным или раздраженным. "Как это… эффективно”. Она неохотно предоставила мужчине преимущество сомнения.

Он доказал, что сдержал свое слово. Нессереф только что приготовила еду и воду для Орбиты на случай ее собственного отсутствия, когда перед ее многоквартирным домом остановился служебный автомобиль. Водитель позвонил из машины, как будто не оставляя у нее никаких сомнений: “Я жду тебя, Пилот Шаттла”.

“Иду”. Нессереф поспешил к лифту, нетерпеливо подождал, пока он прибудет, а затем спустился в вестибюль. Когда она вышла к автомобилю, она спросила водителя: “Вы отвезете меня в этот город через Бреслау?”

“Нет, превосходная женщина”, - сказал он и повез ее из нового города туда, где вертолет ждал на желтоватой, умирающей траве луга. Она не любила вертолеты, считая их небезопасными. Но она поднялась на борт этого самолета не более чем с минимальными угрызениями совести. Он поднялся в воздух и полетел на запад.

Когда он приземлился, он приземлился недалеко от разрушенного и радиоактивного города Дойч, в лагере, почти таком же большом, как близлежащий тосевитский город Кант. Сначала Нессереф был удивлен, обнаружив, что в лагере находились немецкие тосевиты, а также представители этой Расы. Потом она поняла, что в этом есть здравый логический смысл. В конце концов, именно "Дойче" были наиболее тесно связаны с бомбой из взрывчатого металла.

“Да, это большое затруднение для нас”, - сказала Горппет, когда ее проводили в его палатку. “Евреи, в конце концов, Большие Уроды, которые, как предполагается, находятся под нашим контролем. То, что они так решительно действуют против наших интересов, заставляет нас выглядеть дураками в глазах Дойче”.

“И другим Большим Уродам”, - заметил Нессереф.

“И другим Большим Уродам”, - согласился мужчина из Службы безопасности. “Однако проблема, которую евреи ставят перед Дойче, в настоящее время является наиболее актуальной”.

“Эти евреи отказываются освободить Анелевича?” — спросил Нессереф.

Горппет сделал утвердительный жест. “Он пошел к ним, они схватили его, и с тех пор его никто не видел. Мы не можем доказать, что он все еще жив, но мы предполагаем, что это так, иначе Большие Уроды с бомбой, скорее всего, попытались бы ее взорвать”.

“Я… понимаю”, - сказала Нессереф, как и тогда, когда он позвонил ей. “У вас много оптимистичных предположений, основанных на очень небольшом количестве доказательств, по крайней мере, мне так кажется".

“Это вполне может быть так", ” сказал Горппет.

“Кто-нибудь нашел способ вытащить Анелевича из его затруднительного положения?” — спросил Нессереф.

Теперь Горппет использовал отрицательный жест. “Не без неприемлемого риска взрыва бомбы", — ответил он.

“Это было бы прискорбно”, - сказал Нессереф.

“Истина. И особенно для Анелевича.” Да, голос Горппета был сух. “Также рассматривается возможность такой острой и интенсивной бомбардировки, которая убила бы всех в доме, прежде чем кто-либо смог бы привести бомбу в действие”. “Это было бы замечательно, если бы это сработало”, - сказал Нессереф. “Как вы думаете, насколько вероятно, что это сработает?”

“Если бы мы или Дойче считали это вероятным, то уже предприняли бы попытку”, - ответил мужчина. “То, что никто не пытался это сделать, показывает, насколько это рискованно. То, что он остается на рассмотрении, показывает, насколько серьезно и мы, и Deutsche рассматривают эту ситуацию”.

“Я понимаю”, - сказал Нессереф. “Пришли ли вы к какому-нибудь лучшему представлению о том, как я могу помочь спасти Анелевича и предотвратить взрыв бомбы?”

“К сожалению, нет”, - сказал ей мужчина из службы безопасности. “Но, поскольку вы хорошо его знаете, я надеялся, что у вас могут быть идеи и идеи, которые не приходили мне в голову”. вошел другой мужчина. Его раскраска тела была немного более сложной, чем у Горппета. Обращаясь к нему, Горппет сказал: “Превосходящий сэр, вот пилот Шаттла Нессереф. Пилот шаттла, я представляю вам Хоззанета, моего начальника.”

“Я приветствую вас", ” сказал Нессереф.