Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“И я приветствую вас”, - ответил Хоззанет. “Добро пожаловать в зал ожидания, пилот Шаттла. Мы надеемся, что находимся достаточно далеко, чтобы избежать худших последствий взрыва и радиации. Мы также надеемся, что нам не придется пытаться выяснить это экспериментально".

“Я вижу, что ты мог бы". Нессереф перевел глазную башенку с Хоззанета на Горппета и обратно. “Неужели все мужчины из службы безопасности такие же циничные, как вы двое?”

“Возможно", ” ответил Хоззанет. “Это полезная часть нашего профессионального багажа. Вера в мужчин, женщин и Больших Уродов, за расследование которых мы отвечаем, только заманит нас в ловушку лжи”.

“С вашей точки зрения, я полагаю, это имеет смысл”, - сказал Нессереф. “У вас, должно быть, бесконечные проблемы с такими ненадежными и постоянно меняющимися обстоятельствами. Я рад, что имею дело с физической вселенной, с константами, а не с переменными".

Пара других мужчин в защитной раскраске протиснулись в палатку. Нессереф не обращал на них особого внимания, пока один из них не спросил: “Лидер Небольшой группы Горппет?” Когда Горппет сделал утвердительный жест, оба мужчины вытащили пистолеты и направили их на него. Тот, кто говорил раньше, сказал: “Вы арестованы по подозрению в торговле имбирем и насильственном нападении на Расу в субрегионе, известном как Южная Африка. Ваши сообщники-тосевиты были схвачены в не-империи Франции и дали полные признания.”

Нессереф уставился на него в изумлении. Горппет сказал: “Я все отрицаю". Его голос звучал убедительно. Но он только что показал, что, как и Хоззанет, верит очень немногому. Он звучал бы убедительно, независимо от того, говорил ли он правду.

Хоззанет обратился к мужчинам с пистолетами: “Мы здесь в чрезвычайной ситуации. Ради блага Расы я прошу вас разрешить моему подчиненному оставаться на свободе до тех пор, пока это не будет решено. Если дело разрешится удовлетворительно, он, вероятно, заслужит помилование. Если нет, — он пожал плечами, — мы все можем быть мертвы.”

Охранник, который до этого молчал, сказал: “У нас нет полномочий торговаться ни с вами, ни с ним”. “Тогда вам лучше взять немного”. Хоззанет был так же готов нарушить правила, как и Большой Уродец. “Продолжай. Я даю клятву именем императора, что он не сбежит.”

Пошептавшись друг с другом, охранники сделали утвердительный жест. “Да будет так на твоей морде", ” сказал один из них. Он ушел. Его напарник остался.

“Я благодарю вас, превосходящий сэр", ” тихо сказал Горппет.

“Я предупреждал вас, когда нанимал вас для службы безопасности, что мы не потерпим крупномасштабных террористических операций”, - сказал Хоззанет. “Но у вас есть шанс искупить свою вину даже там — если эта бомба не взорвется”.

“Если это произойдет, духи прошлых Императоров будут судить нас", — сказала Нессереф и опустила свои глазные башенки.

“Это правда”, - согласился Хоззанет. “И они будут судить строго — они никогда не слышали о джинджере”.

“Что вам нужно сделать, — сказал Нессереф, — так это вступить в контакт с Анелевичем и помочь ему убедить своих собратьев-евреев не взрывать бомбу из взрывчатого металла. Если нет…” Она обнаружила, что озадачена и встревожена. Она никогда не думала, что от торговца имбирем ей будет какая-то польза, но Горппет явно усердно выполнял свои настоящие обязанности, когда не был связан с травой. И он, похоже, не использовал это, как некоторые самцы, в качестве инструмента, чтобы заставить самок спариваться с ним.

Теперь он сделал утвердительный жест. “Это правда, превосходная женщина. Это то, что мне нужно сделать — или вам, если вы считаете, что Большой Уродец скорее прислушается к другу, чем к знакомому. Но есть ли у вас какие-нибудь идеи, как это сделать, не подстрекая других еврейских тосевитов взорвать бомбу?”

Желая, чтобы она могла сделать что-нибудь еще, но Нессереф использовала отрицательный жест.

Превод был превосходным писателем. Страха никогда бы не попросил ее сотрудничать с ним, если бы ему не понравились некоторые из ее работ, которые он видел. И, как он понял из прозы, которую они написали вместе, его мемуары были бы потрясением, которое заставило бы языки болтать годами… если бы они когда-нибудь были опубликованы. Он всегда ожидал, что Атвар окажется препятствием для публикации. Он не ожидал такой же проблемы от своего соавтора.

“Но, командир корабля, вы не можете так говорить!” — воскликнул Превод, уже не в первый раз, когда Страха рассказал об очередной ссоре, которая привела к его почти безуспешной попытке свергнуть Атвара с поста командующего флотом завоевания.

“А почему бы и нет?” — потребовал Страха. Ему понравилось, что она была достаточно вежлива, чтобы называть его командиром корабля, хотя он больше не имел права носить раскраску на теле, показывающую, что он третий по силе мужчина во флоте завоевания. “Это правда. Я никогда не переставал предупреждать его, что его полумеры приведут к неприятностям. Он продолжил их, и они действительно привели к неприятностям”.

“У вас есть документальные доказательства, подтверждающие это?” — спросил Превод.