Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Ты бы предпочел пойти куда-нибудь еще?” — спросил Рувим. “Если еда там сделает тебя несчастной…”

“Нет, все в порядке”. Вдова Радофски покачала головой. “Это не было особенным местом или чем-то в этом роде. Просто я почти никуда не выходила поесть с тех пор, как он… умер. Дела шли туго, особенно с Мириам.”

Рувим кивнул. "Сэмюэль" находился всего в четырех кварталах отсюда; ничто в Иерусалиме не было так далеко от чего-либо другого. У них не было проблем с поиском столика. Рувим заказал тушеные ребрышки, Дебора Радофски выбрала голубцы. Он тоже заказал графин вина, взглянув на нее, чтобы убедиться, что она не возражает.

Вино появилось раньше еды. Рувим поднял свой бокал. “Л'чайм!”

“Л'чайм!” — эхом повторила Дебора. Они оба выпили. Она поставила свой бокал на белую льняную скатерть. Через мгновение она сказала: “Вы не возражаете, если я вас кое о чем спрошу?”

“Продолжайте", ” ответил он.

Ее улыбка замерцала, как будто она не была уверена, загореться ли ей. Она сказала: “Ты сын важного человека — даже знаменитого человека. Вы сами врач. Почему вы не были женаты уже много лет?”

“А”. Рувим ожидал чего-то подобного, хотя, возможно, и не столь прямолинейного. Но за прямоту она нравилась ему больше, а не хуже. Он сказал: “До тех пор, пока я не окончил медицинский колледж, я был очень занят — слишком занят, чтобы много думать о таких вещах. Какое-то время я встречался кое с кем в колледже, но она эмигрировала в Канаду, как только закончила, а я не хотел покидать Палестину. У меня есть двоюродная сестра в том же городе, куда она переехала. Он говорит, что она скоро выходит замуж.”

"ой." Вдова Радофски взвесила его слова. “Что ты об этом думаешь?”

“Я надеюсь, что она счастлива", — ответил Рувим гораздо более искренне, чем нет. “Она всегда делала то, что хотела, и я не думаю, что сейчас будет по-другому”. Он поднял глаза. “А вот и ужин”. Даже если он не желал Джейн ничего плохого, ему было не совсем удобно говорить о ней с Деборой Радофски.

Она тоже принялась за голубцы. Какое-то время они оба были слишком заняты едой, чтобы разговаривать. Затем она нашла еще один сбивающий с толку вопрос: “Как вам нравится выводить одного из ваших пациентов?”

“Пока все в порядке”, - сказал он, возвращая невозмутимый взгляд, которому научился у своего отца.

Она не совсем понимала, что с этим делать; он мог видеть то же самое. Сделав глоток вина, она спросила: “Ты часто это делаешь?”

“Это делает один раз”, - сказал Рувим, все еще не двигаясь с мертвой точки. Он задал свой собственный вопрос: “Как вам нравится встречаться со своим врачом?”

“Это первый раз, когда я с кем-то встречаюсь с тех пор, как Джозеф… умер", — сказала миссис Радофски. “Я бы солгал, если бы сказал, что это не показалось мне немного странным. Это не кажется более странным, потому что ты мой доктор, если ты это имеешь в виду.”

“Хорошо”. Теперь Рувим попытался улыбнуться. Оно подходило к его лицу лучше, чем он думал. “Мне нравится твоя маленькая девочка”.

Это тоже заставило Дебору Радофски улыбнуться. “Я рад. Кто-то в мебельном магазине попросил меня пойти с ним на свидание несколько недель назад, но он передумал, когда узнал, что у меня есть ребенок.” Она вонзила нож в следующий кусок фаршированной капусты, как будто это был ее коллега.

“Это глупость”, - сказал Рувим. “Жизнь не всегда бывает чистой и простой. Раньше я думал, что все было намного проще, когда я еще учился в медицинском колледже. Однако чем больше реальной практики я вижу, тем сложнее все выглядит”. “Жизнь никогда не бывает простой”. Вдова Радофски говорила с большой убежденностью. “Ты узнаешь это в ту минуту, когда у тебя родится ребенок. А потом однажды утром Джозеф ушел на работу, начались беспорядки, и он не вернулся домой, а через два дня у нас были похороны. Нет, жизнь никогда не бывает простой.”

“Что он сделал?” — тихо спросил Рувим.

“Он был токарем”, - ответила она. “Он тоже был хорошим парнем. Он много работал и бывал в разных местах. Его босс тоже так думал. И затем…его больше не было.” Она в спешке осушила свой бокал с вином. Когда Рувим поднял графин, она кивнула. Он снова наполнил ее бокал, затем налил еще вина и себе.

Когда они закончили ужин, он спросил: “Не хотите ли пойти посмотреть этот новый фильм — ну, во всяком случае, новый здесь — о контрабанде имбиря в Марселе? Мне это интересно больше, чем было бы в противном случае, потому что моего двоюродного брата — того, кто сейчас в Канаде, — заставили торговать там имбирем, когда он служил в Королевских ВВС”. “Вей из мира!” — воскликнула Дебора Радофски. “Как это произошло?”

“Его начальник был в большом бизнесе, а Дэвид был евреем, а это означало, что ему было трудно сказать ”нет", если только он не хотел, чтобы с ним случилось что-то похуже", — ответил Реувен. “Конечно, нацисты арестовали его, и трудно представить себе ситуацию намного хуже, чем эта. Мой отец устроил Гонку, чтобы потянуть за ниточки, чтобы вытащить его оттуда.”