Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“К счастью для него, твой отец смог”, - сказала она, а затем, через мгновение, “Марсель — одно из мест, которые подверглись бомбардировке, не так ли?”

Рувим кивнул. “Очевидно, что фильм был снят до начала боевых действий. Иначе здесь не было бы ничего, кроме руин. Там тоже должно быть несколько захватывающих автомобильных погонь.”

“Я приду", ” сказала Дебора Радофски. “Мириам не будет слишком сурово относиться к Саре. Она ляжет спать, а моя сестра сможет посмотреть телевизор или найти что-нибудь почитать.”

“О, хорошо”. Следующим вопросом Реувена было бы, было ли это слишком большой проблемой для ее сестры.

Театр тоже был недалеко. Это было то самое место, куда пришли Рувим и Джейн Арчибальд в ту ночь, когда они впервые занялись любовью. Он взглянул на вдову Радофски. Он не думал, что сегодня ночью они будут спать в одной постели. Он пожал плечами. Он знал Джейн задолго до того, как они стали любовниками. Он не собирался беспокоиться о том, чтобы торопить события здесь.

“У вас есть около пятнадцати минут, чтобы подождать, прежде чем начнется это шоу”, - сказал ему продавец билетов, когда он положил свои деньги.

“Это неплохо”, - сказала Дебора Радофски. Рувим кивнул. Они вошли в вестибюль. Рувим принес им обоим немного бобов гарбанзо, обжаренных в оливковом масле, и стаканы кока-колы. Они как раз вытирали руки, когда люди начали выходить из фильма.

Реувен слышал арабский, иврит, идиш и что-то, что могло быть русским или польским. Фильм будет снабжен субтитрами на первых двух языках; диалоги, как он знал, в основном на английском. А потом, к его удивлению, оттуда вышла пара Ящериц. Они болтали на своем родном языке.

“О чем они говорили?” — спросила миссис Радофски.

“Им было интересно, сколько в этой истории было правдой, а сколько выдумкой”, - ответил Реувен. “Что мне интересно, так это были ли они из Службы безопасности, или они сами были контрабандистами имбиря. Держу пари, одно или другое. Хотел бы я получше рассмотреть их раскраску для тела".

“Если бы они были в безопасности, разве не было бы разумно носить краску для тела, которая говорила бы, что это не так?” — заметила она.

“Мм, наверное, ты прав”, - сказал Рувим. ”Давай — давай войдем и займем лучшие места, какие только сможем".

Фильм не был рассчитан на века, но и не был плохим, и сцены погони были, по крайней мере, такими же впечатляющими, как рекламировалось. У Реувена не было проблем с английским языком; это был наиболее широко используемый человеческий язык в Медицинском колледже Мойше Русси. Он увидел, как глаза вдовы Радофски опустились к нижней части экрана, чтобы прочитать субтитры на иврите.

После последнего взрыва, после того, как герой-полицейский схватил злодеев за шиворот, зажегся свет. Рувим и Дебора Радофски встали и направились к выходу. Они только что снова вышли в вестибюль, когда он взял ее за руку. Ему было интересно, что бы она сделала, что бы сказала. Она бросила на него короткий испуганный взгляд, затем слегка сжала его руку, как бы давая ему понять, что все в порядке.

“Я надеюсь, ты хорошо провела время”, - сказал он, когда они приблизились к ее дому.

“Я сделал”. Если бы она казалась немного удивленной самой себе, он мог бы притвориться, что не заметил. И он мог ошибаться.

Надеясь, что это так, он спросил: “Не хотели бы вы сделать это снова в ближайшее время?”

“Да, я думаю, мне бы этого очень хотелось”, - сказала вдова Радофски. Она улыбнулась ему, когда они подошли к ее входной двери.

”Хорошо", — сказал Рувим. “Я бы тоже” Он обнял ее, не слишком крепко, и коснулся губами ее губ. Затем он отступил назад, ожидая, что она будет делать по этому поводу.

К его облегчению, она все еще улыбалась. Она достала ключи из сумочки и открыла дверь. “Спокойной ночи, Рувим", ” сказала она.

“Спокойной ночи, Дебора”, - ответил он и повернулся, чтобы уйти. Он надеялся, что она перезвонит ему, чтобы он зашел с ней внутрь. Она этого не сделала. Она закрыла дверь; он услышал, как щелкнула задвижка. Пожав плечами, он направился домой. Он тоже хорошо провел время. Может быть, будет еще лучше, когда они снова выйдут на улицу.

19

В лагере за пределами маленького городка Кант Горппет ждал и волновался. Каждый день, который проходил без взрыва бомбы из взрывчатого металла, был чем-то вроде триумфа, но нет гарантии, что проклятая штука не взорвется на следующий день — или, если уж на то пошло, в следующее мгновение. И одна из вещей, о которых он беспокоился, заключалась в том, что лагерь мог находиться недостаточно далеко от Канта. Если бомба взорвется, он, скорее всего, взлетит вместе с ней.

“Можем ли мы ничего не сделать, чтобы разгромить этих тосевитов?” — спросил его Нессереф. “Можем ли мы ничего не сделать, чтобы заставить их освободить моего друга?”

Горппет попросил ее приехать в Кант именно потому, что она была подругой Мордехая Анелевича. Теперь он задавался вопросом, не делало ли это ее больше раздражающей, чем полезной. Стараясь скрыть сарказм в своем голосе, он сказал: “Я открыт для предложений, пилот шаттла".