Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Нет”, - ответил мужчина, и это принесло ему облегчение: иметь дело с рвотой в скутере было последним, что он хотел делать.

Он использовал свои реактивные двигатели, чтобы выскользнуть из шлюза, а затем вернулся к Льюису и Кларку быстрее, чем ушел. Когда он вернулся на корабль, доктор Мириам Розен ждала его у внутреннего шлюза, ведущего в отсек для шаттлов. “Давай, Лиз, давай отведем тебя к рентгеновскому аппарату", — сказала она. “Посмотрим, сможем ли мы выяснить, что там происходит”.

“Хорошо”. Голос Лиз Брок звучал совершенно безразлично. Может быть, в этом говорил кодеин. Может быть, тоже заговорила боль.

Джонсон хотел последовать за ним, чтобы выяснить все, что мог, но у него не хватило духу. Он смотрел, как доктор уводит эксперта по электролизу. Вскоре он получит ответы из уст в уста.

И он сделал это. Все выходило по частям, как у них было заведено. Это был не аппендицит. Он услышал это довольно скоро. Он не слышал, что это было, в течение трех или четырех дней. “Рак печени?” — воскликнул он Уолтеру Стоуну, и тот рассказал ему. “Что они могут с этим поделать?”

“Ни черта", ” мрачно сказал старший пилот. “Не дай ей сильно пострадать, пока она не умрет — вот и все”. Он редко показывал то, что думал, но здесь он был явно расстроен. “На твоем месте тоже мог бы быть ты или я, так же легко. В этом нет ни рифмы, ни причины — только глупая удача.”

”Да". Джонсон тоже чувствовал себя паршиво. Он не возражал быть водителем скорой помощи, но он не подписывался на то, чтобы быть, по сути, водителем катафалка. Кроме того, были и другие причины для беспокойства. “Это не слишком повредит плану, не так ли?”

Теперь Стоун выглядел суровым и решительным. “Ничто не мешает плану, Глен. Ничего.”

”Хорошо", — сказал Глен Джонсон. “Нам еще многое предстоит сделать”.

4

С визгом замедляющихся реактивных двигателей японский авиалайнер остановился на взлетно-посадочной полосе недалеко от Эдмонтона. Пилот заговорил по внутренней связи, сначала на своем родном языке, а затем на едва ли более понятном английском. “О чем, черт возьми, он говорит?” — спросила Пенни Саммерс.

“Один из колонки А, два из колонки Б", ” догадался Рэнс Ауэрбах. Пенни бросила на него злобный взгляд. Он проигнорировал это и продолжил: “Было бы намного быстрее и намного дешевле вылететь американским авиалайнером с Таити”.

“И это тоже сделало бы остановки в Штатах”, - отметила Пенни. “Я не хотел рисковать".

“Ну, хорошо", ” сказал Ауэрбах со вздохом. “Но я тебе кое-что скажу: осталось не так уж много мест, куда мы могли бы пойти без того, чтобы кто-нибудь не захотел выстрелить в нас, как только мы туда доберемся. Это надоедает, понимаешь, что я имею в виду?”

“Для остановки здесь все должно быть довольно мирно”. Пенни тоже вздохнула. Рэнс знал, что это значит. Всякий раз, когда она приезжала в какое-нибудь спокойное место, ей становилось скучно. Когда ей становилось скучно, она начинала все переворачивать с ног на голову. С него было достаточно того, что все было перевернуто с ног на голову. Если бы он сказал ей об этом, то не принес бы ему никакой пользы. Он знал это. Он не думал, что она начала нарочно поднимать шум — что не означало, что они не встревожились.

Люди из наземного экипажа подкатили спускающуюся лестницу к входной двери авиалайнера. Рэнс крякнул еще более болезненно, чем обычно, когда выпрямился. За исключением пары поездок обратно в голову, он был заперт в не слишком просторном кресле с самого острова Мидуэй. Он не сидел здесь вечно — он не мог сидеть вечно, — но, черт возьми, это было так.

“Багаж, таможенный и паспортный контроль через Четвертый выход”, - снова и снова кричал человек из наземного экипажа. “Ворота Четыре!” Он указал в сторону терминала аэропорта, как будто никто из высаживающихся пассажиров не мог бы заметить большую красную цифру 4 над ближайшими воротами без его помощи.

“Так, так, что у нас здесь?” — сказал канадский таможенник, с большим интересом изучая их документы. “Документы с Гонки, действительные только для Южной Африки — я мог бы добавить, что они действительны только для Южной Африки. Затем все эти одобрения от Свободной Франции, японская транзитная виза и транзитная виза для Доминиона здесь. Очаровательный. Такое не каждый день увидишь.”

“Ты видишь что-нибудь не так?” Рэнс вложил небольшой вызов в свой скрипучий, испорченный голос.

“А вы, сэр, не похожи на южноафриканца", — сказал таможенник. “Ты говоришь как американец с Юга".

“Не имеет значения, как я звучу”, - сказал Ауэрбах. “Единственное, что имеет значение, это то, что мои документы в порядке”.

“Это верно", ” согласилась Пенни. Во многих местах они могли бы сделать так, чтобы все прошло гладко, смазав ладонь чиновника. В некоторых частях США это сработало бы как заклинание. Глядя на этого таможенника, Ауэрбах подумал, что взятка только загонит его глубже. Он держал руку подальше от своего бумажника.

“Я думаю, нам лучше взглянуть на ваш багаж", — сказал канадский чиновник. “Хороший, тщательный осмотр”.