Читаем Отвлечение полностью

Отвлечение

— Это нелепо. Плюс тот магазин на углу Лорел… как он называется?

Я задумчиво поднимаю глаза к потолку. Я знаю его… Уверена, что знаю.

— «Уголок Бастиана»?

— Точно. — Он пренебрежительно морщит нос. — Парень, которому он принадлежит…

— Бастиан.

— Верно, он такой…

— Жуткий? — Заканчиваю я, и он смеется, после чего кивает. — Да, со мной ходила Хейли, он пригласил её на свидание. Как по мне, ему за пятьдесят.

Мистер Прайс качает головой, внезапно становясь похожим на мальчишку и слегка взволнованным.

— Нет, ему должно быть больше. Когда я был в твоем возрасте, у него были седые волосы.

— И он не мёртв? Разве тогда ему не должно быть, по меньшей мере, восемьдесят?

У него отвисает челюсть.

— Я не настолько старше! Это было всего двенадцать лет назад.

— А, когда я была ещё в подгузниках, — шучу я задумчивым тоном. — Вот это были деньки.

— В пять лет ты по-прежнему была в подгузниках?

Я вздыхаю над собственным идиотизмом.

— Что ж, здесь я сама себя подставила. — Чтобы скрыть свои розовые щёки, я хватаю сумку и достаю свой обед. — Хотите половину? — Он качает головой, но я точно знаю, что хочет. Никто не может устоять перед моими потрясающими сэндвичами, особенно после того, как уже их попробовал. — Какая жалось. Я приготовила два, на всякий случай… — Поднимаю завернутый в фольгу восьмидюймовый багет и улыбаюсь, когда его выхватывают у меня из рук. — Не за что.

Он лишь отвечает стоном при первом укусе. Я улыбаюсь в свой листок и снова прикладываю ручку к бумаге, чувствуя удовлетворение от того, что доставила ему удовольствие.

Я уже давно не чувствовала себя такой счастливой. Хотя в ту секунду, когда прозвенел звонок, и я вышла из класса, моё хорошее настроение улетучилось.

— Думаю, у меня депрессия, — говорю я отцу, когда он возвращается домой после утомительного рабочего дня.

Он останавливается с инструментами в руках и сумкой через плечо. Я наблюдаю, как дверь за ним закрывается сама по себе, а затем опускаю взгляд на свои ботинки, чтобы скрыть смущение в глазах.

— Почему ты так думаешь? На мой взгляд, с тобой всё в порядке.

— Просто… чувствую себя подавленной. Ничто больше не заставляет меня смеяться, ничто не делает меня счастливой.

Он бросает свои вещи на пол и наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня в макушку.

— У тебя месячные?

— О боже! — Я кривлюсь и отступаю назад. — Почему всё должно быть связано с месячными? Может быть, у меня правда депрессия.

— Хорошо, — он вздыхает и наклоняет голову. — Что я могу сделать?

У меня падает челюсть.

— Ты серьезно? Ты мой папа! Ты взрослый! Ты тот, кто должен сказать мне, что делать! — Он открывает и закрывает рот, пытаясь придумать, что сказать. — Забудь. Забудь, что я сказала.

— Знаешь, было бы здорово, если бы я мог однажды прийти домой и для разнообразия увидеть улыбающееся лицо, — кричит он, пока я топаю вверх по лестнице.

— И было бы здорово, если бы мой дом для разнообразия стал счастливым! — кричу я в ответ и хлопаю дверью своей спальни, эффективно завершая разговор.

Текут слёзы разочарования, но я останавливаю их после первых трех капель. Это бесполезные слёзы, от которых мне будет только хуже.

Элоиза: Не хочешь улизнуть из дома?

Хейли: Ещё спрашиваешь? Встречаемся у церкви через пять минут?

Элоиза: Захвати бутылку чего-нибудь покрепче.

Хейли: Все, что у меня есть — это бутылка Джека, оставшаяся с прошлых выходных.

Элоиза: Круто!:D Я уже в пути.

Запираю дверь своей спальни и выключаю свет. Сомневаюсь, что мой отец будет меня сейчас беспокоить. Если он дуется, то так же сильно, как и я. Его гордость не позволит ему сказать, что он сожалеет, и будь я проклята, если собираюсь извиниться перед ним.

За моим окном есть карниз, который ведет в оранжерею. Хватаю сумку и быстро выбираюсь наружу. Мой топ цепляется за угол и слегка рвется, когда я падаю на выступ.

Вот же ж.

Он один из любимых.

Выкинув из головы злость на собственный идиотизм, я осторожно пробираюсь к углу карниза, где его удерживает от земли деревянная колонна, следя за тем, чтобы мои ноги не ступали по плиткам, чтобы ничего не сместить.

Верно, я уже делала это раньше. Смогу сделать и снова.

Делаю глубокий вдох, приседаю и соскальзываю с края так, что только моя верхняя половина цепляется за плитки, а нижняя болтается, пока мои ноги пытаются нащупать колонну. Когда они соприкасаются, мое сердце выравнивает свой ритм, дав мне достаточно времени и смелости, чтобы опуститься ещё ниже и обхватить бедрами узкую древесину.

Последним движением и с дрожащими руками я сдвигаю себя ещё дальше к краю, используя ноги как якорь для дерева, за выступ держатся только пальцы.

Выдыхаю и, наконец, отпускаю одну ногу, чтобы нащупать ею ограждение веранды.

Когда благополучно оказываюсь на земле, то моё облегчение невообразимо. Какого черта я снова это делаю?

Да кого это волнует, время напиться и забыть обо всём.