Овод

On the following Sunday Gemma sent in to the committee of the Florentine branch of the Mazzinian party a statement that she wished to undertake a special work of a political nature, which would for a few months prevent her from performing the functions for which she had up till now been responsible to the party.	В следующее воскресенье Джемма послала комитету флорентийской организации мадзинистов письмо, в котором сообщала, что намерена заняться одним делом политического характера и поэтому не сможет исполнять в течение нескольких месяцев ту работу, за которую до сих пор была ответственна перед партией.
Some surprise was felt at this announcement, but the committee raised no objection; she had been known in the party for several years as a person whose judgment might be trusted; and the members agreed that if Signora Bolla took an unexpected step, she probably had good reasons for it.	В комитете ее письмо вызвало некоторое удивление, но возражать никто не стал. Джемму знали в партии как человека, на которого можно положиться, и члены комитета решили, что, если синьора Болла предпринимает неожиданный шаг, то имеет на это основательные причины.
To Martini she said frankly that she had undertaken to help the Gadfly with some "frontier work."	Мартини Джемма сказала прямо, что берется помочь Оводу в кое-какой "пограничной работе".
She had stipulated for the right to tell her old friend this much, in order that there might be no misunderstanding or painful sense of doubt and mystery between them.	Она заранее выговорила себе право быть до известной степени откровенной со своим старым другом - ей не хотелось, чтобы между ними возникали недоразумения и тайны.
It seemed to her that she owed him this proof of confidence.	Она считала себя обязанной доказать, что доверяет ему.
He made no comment when she told him; but she saw, without knowing why, that the news had wounded him deeply.	Мартини ничего не сказал ей, но Джемма поняла, что эта новость глубоко его огорчила.
They were sitting on the terrace of her lodging, looking out over the red roofs to Fiesole.	Они сидели у нее на террасе, глядя на видневшийся вдали, за красными крышами, Фьезоле.
After a long silence, Martini rose and began tramping up and down with his hands in his pockets, whistling to himself--a sure sign with him of mental agitation.	После долгого молчания Мартини встал и принялся ходить взад и вперед, заложив руки в карманы и посвистывая, что служило у него верным признаком волнения.
She sat looking at him for a little while.	Несколько минут Джемма молча смотрела на него.
"Cesare, you are worried about this affair," she said at last. "I am very sorry you feel so despondent over it; but I could decide only as seemed right to me."	- Чезаре, вас это очень обеспокоило, - сказала она наконец. - Мне ужасно неприятно, что вы так волнуетесь, но я не могла поступить иначе.
"It is not the affair," he answered, sullenly; "I know nothing about it, and it probably is all right, once you have consented to go into it.	- Меня смущает не дело, за которое вы беретесь, -ответил он мрачно. - Я ничего о нем не знаю и думаю, что, если вы соглашаетесь принять в нем участие, значит, оно того заслуживает.
It's the MAN I distrust."	Но я не доверяю человеку, с которым вы собираетесь работать.
"I think you misunderstand him; I did till I got to know him better.	- Вы, вероятно, не понимаете его. Я тоже не понимала, пока не узнала ближе.
He is far from perfect, but there is much more good in him than you think."	Овод далек от совершенства, но он гораздо лучше, чем вы думаете.