Овод

I remember your sermon in Florence, on the occasion of my c-controversy with your anonymous defender."	Стоит только вспомнить проповедь, которую вы произнесли во Флоренции по поводу моего спора с вашим анонимным защитником!
"That is one of the subjects about which I wished to speak to you.	- Я как раз собирался спросить вас об этом.
Would you mind explaining to me the reason of the peculiar bitterness you seem to feel against me?	Не будете ли, вы добры объяснить мне, почему я вызываю в вас такую злобу?
If you have simply picked me out as a convenient target, that is another matter. Your methods of political controversy are your own affair, and we are not discussing politics now.	Если вы просто сочли меня наиболее подходящей мишенью для своих острот, это одно дело, мы не будем сейчас обсуждать ваши методы политической борьбы.
But I fancied at the time that there was some personal animosity towards me; and if so, I should be glad to know whether I have ever done you wrong or in any way given you cause for such a feeling."	Но судя по тем памфлетам, вы питаете ко мне личную неприязнь, и я хотел бы узнать, чем вызвано такое отношение. Не причинил ли я вам когда-нибудь зла?
Ever done him wrong!	Не причинил ли он ему зла!
The Gadfly put up the bandaged hand to his throat.	Овод схватился перевязанной рукой за горло.
"I must refer Your Eminence to Shakspere," he said with a little laugh. "It's as with the man who can't endure a harmless, necessary cat.	- Отсылаю ваше преосвященство к Шекспиру, -сказал он с коротким смешком. - Помните, Шейлок говорит, что некоторые люди содрогаются при виде "безобидной кошки".
My antipathy is a priest.	Так вот, я отношусь к священникам с не меньшей брезгливостью.
The sight of the cassock makes my t-t-teeth ache."	Вид сутаны вызывает у меня оскомину.
"Oh, if it is only that—" Montanelli dismissed the subject with an indifferent gesture. "Still," he added, "abuse is one thing and perversion of fact is another.	- Ну, если дело только в этом... - Монтанелли равнодушно махнул рукою. - Хорошо, нападайте, но зачем же искажать факты!
When you stated, in answer to my sermon, that I knew the identity of the anonymous writer, you made a mi stake,--I do not accuse you of wilful falsehood,--and stated what was untrue.	Вы заявили в ответ на ту проповедь, будто я знаю, кто мой анонимный защитник. Но ведь это неправда! Я не обвиняю вас во лжи - вы, вероятно, просто ошиблись.
I am to this day quite ignorant of his name."	Имя этого человека неизвестно мне до сих пор.
The Gadfly put his head on one side, like an intelligent robin, looked at him for a moment gravely, then suddenly threw himself back and burst into a peal of laughter.	Склонив голову набок, точно ученый дрозд, Овод внимательно посмотрел на кардинала, потом откинулся на спинку стула и громко захохотал:
"S-s-sancta simplicitas!	- О, s-sancta simplicitas[88]!
Oh, you, sweet, innocent, Arcadian people--and you never guessed!	Такая невинность под стать только аркадскому пастушку. Неужели не догадались?
You n-never saw the cloven hoof?"	Неужели не приметили раздвоенного копытца?
Montanelli stood up.	Монтанелли встал:
"Am I to understand, Signor Rivarez, that you wrote both sides of the controversy yourself?"	- Другими словами, вы, синьор Риварес, выступали в обеих ролях?