Овод

"It was a shame, I know," the Gadfly answered, looking up with wide, innocent blue eyes.	- Конечно, это было очень дурно с моей стороны,- ответил Овод, устремив на кардинала невинный взгляд своих больших синих глаз. - Зато как я веселился!
"And you s-s-swallowed everything whole; just as if it had been an oyster.	Ведь вы проглотили мою мистификацию не поперхнувшись, точно устрицу!
It was very wrong; but oh, it w-w-was so funny!"	Но я с вами согласен - это очень, очень дурной поступок!
Montanelli bit his lip and sat down again.	Монтанелли закусил губу и снова сел в кресло.
He had realized from the first that the Gadfly was trying to make him lose his temper, and had resolved to keep it whatever happened; but he was beginning to find excuses for the Governor's exasperation.	Он понял с самого начала, что Овод хочет вывести его из себя, и всеми силами старался сохранить самообладание. Но теперь ему стало ясно, почему полковник так гневался.
A man who had been spending two hours a day for the last three weeks in interrogating the Gadfly might be pardoned an occasional swear-word.	Человеку, который в течение трех недель изо дня в день допрашивал Овода, можно было простить, если у него иной раз вырывалось лишнее словцо.
"We will drop that subject," he said quietly. "What I wanted to see you for particularly is this: My position here as Cardinal gives me some voice, if I choose to claim my privilege, in the question of what is to be done with you.	- Прекратим этот разговор, - спокойно сказал Монтанелли. - Я хотел вас видеть главным образом вот зачем: как кардинал я имею право голоса при решении вашей судьбы.
The only use to which I should ever put such a privilege would be to interfere in case of any violence to you which was not necessary to prevent you from doing violence to others.	Но я воспользуюсь своей привилегией только ради того, чтобы уберечь вас от излишне крутых мер.
I sent for you, therefore, partly in order to ask whether you have anything to complain of,--I will see about the irons; but perhaps there is something else,--and partly because I felt it right, before giving my opinion, to see for myself what sort of man you are."	И я хочу знать, не жалуетесь ли вы на что-нибудь. Насчет кандалов не беспокойтесь, все будет улажено, но, может быть, вы хотите пожаловаться не только на это? Кроме того, я считал себя вправе посмотреть, что вы за человек, прежде чем принимать какое-нибудь решение.
"I have nothing to complain of, Your Eminence.	- Мне не на что жаловаться, ваше преосвященство.
' A la guerre comme a la guerre.'	A la guerre comme a la guerre[89].
I am not a schoolboy, to expect any government to pat me on the head for s-s-smuggling firearms onto its territory.	Я не школьник и отнюдь не ожидаю, что правительство погладит меня по головке за контрабандный ввоз огнестрельного оружия на его территорию.
It's only natural that they should hit as hard as they can.	Оно, естественно, не пощадит меня.
As for what sort of man I am, you have had a romantic confession of my sins once.	Что же касается того, какой я человек, то вы уже выслушали мою весьма романтическую исповедь.
Is not that enough; or w-w-would you like me to begin again?"	Разве этого недостаточно? Или вы желаете в-выслушать ее еще раз?
"I don't understand you," Montanelli said coldly, taking up a pencil and twisting it between his fingers.	- Я вас не понимаю, - холодно произнес Монтанелли и, взяв со стола карандаш, стал постукивать им по кончикам пальцев.