Овод

Again: he was in a great palace, full of gorgeous rooms, with beds and couches and low soft lounges.	А вот он в огромном дворце, в богато убранных залах. Повсюду стоят пышные ложа, низкие мягкие диваны.
It was night, and he said to himself:	Спускается ночь. Он думает:
"Here, at last, I shall find a quiet place to sleep." But when he chose a dark room and lay down, someone came in with a lamp, flashing the merciless light into his eyes, and said:	"Наконец-то я усну здесь в тишине!" - и ложится в темном зале, и вдруг туда входят с зажженной лампой. Беспощадно яркий свет режет ему глаза, и кто-то кричит у него под ухом:
"Get up; you are wanted."	"Вставай, тебя зовут!"
He rose and wandered on, staggering and stumbling like a creature wounded to death; and heard the clocks strike one, and knew that half the night was gone already--the precious night that was so short.	Он встает и идет дальше, пошатываясь, спотыкаясь на каждом шагу, точно раненный насмерть. Бьет час, и он знает, что ночь проходит - драгоценная, короткая ночь.
Two, three, four, five--by six o'clock the whole town would wake up and there would be no more silence.	Два, три, четыре, пять часов - к шести весь город проснется, и тишине наступит конец.
He went into another room and would have lain down on a bed, but someone started up from the pillows, crying out:	Он заходит в следующий зал и только хочет опуститься на ложе, как вдруг кто-то кричит ему:
"This bed is mine!" and he shrank away with despair in his heart.	"Это ложе мое!" И с отчаянием в сердце он бредет дальше.
Hour after hour struck, and still he wandered on and on, from room to room, from house to house, from corridor to corridor.	Проходит час за часом, а он бродит по каким-то длинным коридорам, из зала в зал, из дома в дом.
The horrible gray dawn was creeping near and nearer; the clocks were striking five; the night was gone and he had found no rest.	Часы бьют пять. Ночь миновала, близок страшный серый рассвет, а он так и не обрел покоя.
Oh, misery!	О горе!
Another day --another day!	Наступает день... еще один мучительный день!
He was in a long, subterranean corridor, a low, vaulted passage that seemed to have no end.	Перед ним бесконечно длинный подземный туннель, весь залитый ослепительным светом люстр, канделябров.
It was lighted with glaring lamps and chandeliers; and through its grated roof came the sounds of dancing and laughter and merry music.	И сквозь его низкие своды откуда-то сверху доносятся голоса, смех, веселая музыка.
Up there, in the world of the live people overhead, there was some festival, no doubt.	Это там, в мире живых, справляют какое-то торжество.
Oh, for a place to hide and sleep; some little place, were it even a grave!	Если бы найти место, где можно спрятаться и уснуть! Крошечное место - хотя бы могилу!
And as he spoke he stumbled over an open grave.	И, не успев подумать об этом, он видит себя у края открытой могилы.
An open grave, smelling of death and rottenness— Ah, what matter, so he could but sleep!	Смертью и тленом веет от нее. Но что за беда! Лишь бы выспаться.
"This grave is mine!"	"Могила моя!" - слышится голос Глэдис.