Овод

We had a barrack to sleep in at the pit's mouth; and one night--I had been ill, the same as lately, and carrying stones in the blazing sun--I must have got light-headed, for I saw you come in at the door-way.	Мы спали в бараке у самого входа в шахту. Я страдал тогда той же болезнью, что и теперь, а приходилось таскать целые дни камни под раскаленным солнцем. Однажды ночью у меня, должно быть, начался бред, потому что я увидел, как вы отворили дверь.
You were holding a crucifix like that one on the wall.	В руках у вас было распятие, вот такое же, как здесь на стене.
You were praying, and brushed past me without turning.	Вы читали молитву и прошли совсем близко, не заметив меня.
I cried out to you to help me--to give me poison or a knife--something to put an end to it all before I went mad.	Я закричал, прося вас помочь мне, дать мне яду или нож - любое, что положило бы конец моим страданиям, прежде чем я лишусь рассудка.
And you--ah------!"	А вы...
He drew one hand across his eyes. Montanelli was still clasping the other.	Он закрыл глаза одной рукой; другую все еще сжимал Монтанелли.
"I saw in your face that you had heard, but you never looked round; you went on with your prayers.	- Я видел по вашему лицу, что вы слышите меня, но вы даже не взглянули в мою сторону и продолжали молиться.
When you had finished, and kissed the crucifix, you glanced round and whispered:	Потом поцеловали распятие, оглянулись и прошептали:
'I am very sorry for you, Arthur; but I daren't show it; He would be angry.' And I looked at Him, and the wooden image was laughing. "Then, when I came to my senses, and saw the barrack and the coolies with their leprosy, I understood.	"Мне очень жаль тебя, Артур, но я не смею выдавать свои чувства... он разгневается..." И я посмотрел на Христа и увидел, что Христос смеется... Потом пришел в себя, снова увидел барак и кули, больных проказой, и понял все.
I saw that you care more to curry favour with that devilish God of yours than to save me from any hell.	Мне стало ясно, что вам гораздо важнее снискать расположение этого вашего божка, тем вырвать меня из ада.
And I have remembered that.	И я запомнил это.
I forgot just now when you touched me; I--have been ill, and I used to love you once.	А сейчас, когда вы дотронулись до меня, вдруг все забыл... но ведь я болен.
But there can be nothing between us but war, and war, and war.	Я любил вас когда-то... Но теперь между нами не может быть ничего, кроме вражды.
What do you want to hold my hand for?	Зачем вы держите мою руку?
Can't you see that while you believe in your Jesus we can't be anything but enemies?"	Разве вы не понимаете, что, пока вы веруете в вашего Иисуса, мы можем быть только врагами?
Montanelli bent his head and kissed the mutilated hand.	Монтанелли склонил голову и поцеловал изуродованную руку Овода:
"Arthur, how can I help believing in Him?	- Артур, как же мне не веровать?
If I have kept my faith through all these frightful years, how can I ever doubt Him any more, now that He has given you back to me?	Если я сохранил веру все эти страшные годы, то как отказаться от нее теперь, когда ты возвращен мне богом?
Remember, I thought I had killed you."	Вспомни: ведь я был уверен, что убил тебя.
"You have that still to do."	- Это вам еще предстоит сделать.