Ожерелье княжны Гальшки

Товарищи поднялись так же быстро, как и Сангушко. И готовы были дать решительный отпор тем, кто осмелился нарушить их покой. Князь сразу понял, что неизвестные, которые так бесцеремонно ломятся в корчму, ничего хорошего ни ему самому, ни его окружению не обещают. Но не о себе думал. Не о товарищах. Больше всего беспокоила судьба Гальшки. Догадывался, что их, скорее всего, настиг со своим отрядом Зборовский.

— Кому говорю, открой! — послышалась угроза из-за двери.

Все молчали, не зная, как на это реагировать. То ли сразу открыть, то ли занять оборону и ожидать, когда дверь будет сломана.

Первой подала голос Гальшка.

— Дима, кто там? — выглянула она из-за ширмы.

— Спрячься, — сказал он с такой решительностью, будто от этого зависела ее судьба.

— Ломай дверь! — с той стороны от угроз готовы были перейти к действиям.

— Что же делать? — заспанный хозяин, так и не успев одеться, дрожал от страха.

— Открывай, — князь понимал, что иного выхода нет.

Он отскочил в сторону, спрятавшись за дверью. Хозяин только подошел, как та под сильным напором затрещала и слетела с петель. При лунном свете в дверном проеме показалось несколько вооруженных человек. Зборовский, первый из вошедших, закричал:

— Сангушко, где ты?!

Только он произнес эти слова, Вася с диким криком: «Бей гадов!» — бросился с мечом наперевес, но не взмахнул им, а неожиданно упал под ноги вошедшим. Несколько человек споткнулось и повалилось на землю. Однако Зборовский успел отскочить в сторону. Это его и спасло, потому что Дмитрий готовился из-за дверей нанести ему удар. Однако тот пришелся не по Зборовскому, а по человеку, который находился рядом с воеводой.

Зборовский даже не догадался, откуда был нанесен удар, поскольку князь снова спрятался за дверью. А Вася, оказавшись под свалившимися на него людьми, полоснул по ним мечом снизу. Более того, сумел подняться, очутившись рядом со Зборовским.

— Так это ты?! — воевода подумал, что его товарища сразил именно Вася. — Тогда получай!

Но не тут было. Вася увернулся от занесенного меча, выскочив на улицу, где бой разгорелся не на шутку. Силы были неравны. Несколько побратимов уже истекали кровью. Те же, кто остался в корчме, не могли пробиться к своим. Да и помощь Сангушко нужна было. Верный оруженосец остался один среди разъяренных врагов. Те обрадовались, предчувствуя легкую победу, начали окружать его, не заботясь о собственной безопасности.

Беспечность дорого обошлась им. Вася, проведя несколько метких ударов, успел сразить троих. Только когда силы совсем оставили его, раненый, свалился на землю. Истекая кровью, успел произнести:

— Марыся…

В последнее мгновение легкая, едва заметная улыбка, коснулась его лица. Видимо, последнее воспоминание было очень приятным.

Сангушко выскочил из-за двери.

— Вот ты где?! — замахнулся на него саблей Зборовский. Но князь увернулся и нанес смертельный удар одному из нападающих. Успел полоснуть еще одного, подвернувшегося под руку. Тот прикрыл шею, из которой потекла кровь.

Зборовскому ничего не стоило в этот момент сразить Дмитрия, который в азарте боя забыл об основном противнике, но воевода решил взять его живым.

— Справиться не можете? — заорал на подчиненных. — Смелее берите его!

На Сангушко набросилось несколько человек. Одному он рассек голову, другого ударил в живот. Замахнулся и на третьего, но из его рук выбили меч, а потом заломили за спину.

— Спокойно! — послышал уверенный голос Зборовского.

Князь не знал, ему ли адресовал это воевода или своим бойцам. Существенного значения это не имело. На душе было противно от осознания, что так легко оказался в плену. Поставь надежную охрану, захватить врасплох его не удалось бы. Но после драки кулаками не машут. Понимал и то, что снисхождения ожидать не стоит. Зборовский не из тех людей, которые щадят противника. Тешил себя только тем, что, возможно, останется в живых Гальшка. Поскольку Зборовский собирается женить на ней своего сына. Хотя, кто знает, что у него в голове! Привык легко побеждать, а теперь немало пролилось крови с его стороны.

Гальшку, которая наблюдала за происходящим, трясло, словно в лихорадке. Это не мешало, как заведенной, повторять:

— Дима! Димочка! Милый!

— Заглохни! — Зборовский крикнул так угрожающе, что Сангушко стало не по себе.

Он понимал, что его просьба ничего не даст. Не хотелось этого делать, но ради Гальшки был готов на все.

— Прошу вас, не трогайте ее, — произнес так жалостно, что, казалось, готов расплакаться.

— Не волнуйся, ублюдок! — Зборовский со всего размаха ударил Дмитрия по лицу. — Такая красавица и моему сыну пригодится, а тебя… — не договорив, ударил князя еще раз.

У Дмитрия в глазах поплыли круги. Он не устоял на ногах и рухнул на землю, потеряв от боли сознание.

— Убили! — Гальшка бросилась к нему.

Склонилась, запричитала:

— Убили! Убили!

Воевода сморщился и приказал:

— Уведите ее!

Не успели поднять ее, к Гальшке вернулось чувство реальности, сразу же переросшее в агрессию. Всегда покорную, ее стало не узнать.

— Так это ты?! — она бросилась на Зборовского.