Озябший ангел

– А когда это было? – заволновался Вовка.

– Часы у меня давно уже стоят. Во сколько он проходил, не скажу. Но на улице тогда уже светло было, – ответила старушка.

– А во что он был одет, не припомните?

– Нет, не помню. Как-то легонько был одет… и без шапки.

– А что у него за обувь была?

– Не знаю, милый. Но вот мне показалось, что он хворает чем-то. Как-то руку он прижимал к плечу… вот так, что ли? – показала она.

– А лицо у него русское? – продолжал допытываться мальчик.

– Ой, нет, – оживилась бабушка, – вылитый бурят. Я одно время в Бурятии жила, так там много таких мужчин встречала: волосы тёмные, глазки узкие, щёчки – как яблочки. Вот какие.

Она приложила свои костлявые кулачки к щекам.

– Это он! – обрадовался Вовка. – Спасибо вам, бабушка.

– Ты, внучек, с ним поосторожней будь. Он хоть и невысокий, но крепкий. Я таких давно уже не видела. А физиономия – кровь с молоком. Он мне сразу не понравился. Чужак, не иначе.

– Да, чужак, это точно. Но не беда, что он сильный. У нас и на него управа найдётся. Мне бы только отыскать его. Ну, я пойду, бабушка. Будьте здоровы, – уважительно кивнул ей Вовка.

– И ты будь здоров, мальчик, – ответила старушка.

Вовка вышел на улицу и продолжил свой путь.

«Уже квартала четыре прошёл, – отметил он про себя, – и всё вправо. Хорошо хоть не на перекрёстках переходил он улицу. А не то я бы по полчаса тратил на поиски его следа. Жаль Назаров далеко отсюда. И к той котельной я, видно, не попаду сегодня. Одно радует: бандит практически не петлял. Он, не меняя общего направления, упорно двигался к известному ему прибежищу. Шёл в основном дворами. Это может означать, что он был ранен и нуждался в срочной помощи. Поэтому и подвалы, и чердаки исключались. Теперь уже ясно: Тухлый шёл к своим».

И только у Вовки проснулся азарт, как вдруг пятна крови снова пропали, причём не у подъезда дома, а между ними. Паренёк прошёл вперёд, – нигде ни единого пятнышка. Вернулся и стал осматривать дом. Обычная пятиэтажка, тропки у подъездов узкие, сразу видно, что жильцов стало гораздо меньше. Вовка минут двадцать изучал следы у подъездов – ни одного похожего следа. Он разочарованно вздохнул: «Похоже, моё везение на этом и закончилось. Но все же Тухлый должен быть где-то здесь».

Мальчик основательно продрог и страшно проголодался. «Домой бы сходить, хоть на часик», – мечтал он. Но какое-то противоречивое чувство удерживало его от этого. Вовка даже обозлился на себя: ну что он сделал не так? В чём его промах? И тогда он медленно побрёл назад, сначала вдоль ближайшего дома, потом вдоль ранее пройденного. Шёл, посматривал на алые пятна крови и думал. И вдруг он заметил, что расстояние между ними существенно увеличилось. Мальчик прошёл ещё метров пятьдесят: картина не изменилась. Он озадаченно остановился, – чтобы это могло значить? Не мешкая, он вымерил расстояние между пятнами – вышло что-то около пятнадцати-семнадцати шагов, – и вернулся к прежнему направлению. Когда частота падения капель изменилась, дистанция между пятнами сократилась в среднем до восьми шагов. Он шёл и размышлял.

«Выходит, на этом участке пути, длиной всего в двести-триста шагов, у бандита отчего-то увеличилось кровотечение. Может, он устал зажимать рану? Но ведь Тухлый, в отличие от большинства горожан, регулярно ел тушёнку, и был значительно сильнее их. Или потеря крови оказалась для него настолько серьёзной, что он стал терять силы. Но в таком случае, куда же он исчез?»

Вовка снова остановился у последней капли крови. И вдруг всё понял:

«Тухлый прошёл здесь дважды. Может, он чего-то испугался или заблудился. Ведь мог же он чего-то напутать? Значит, нужно его искать не здесь».

Мальчик во второй раз вернулся к точке, у которой расстояния между пятнами изменились. Внимательно огляделся. «Этот гад должен быть тут, в первом подъезде», – решил он. Мальчик сантиметр за сантиметром изучил не только дорожку и ступени, но и сам подъезд. И опять не нашёл ни единого намёка на то, что бандит когда-либо входил сюда. Паренёк в самых мрачных, расстроенных чувствах вышел из подъезда. «Да пропади оно всё пропадом! – в сердцах махнул он рукой. И тут же изумлённо воскликнул: – Ёлки-палки! Так вот же его следы».

От тропы, проложенной вдоль дома, чуть левее подъезда, ко второму порядку домов косо уходила взрыхлённая чьими-то ногами борозда. Вовка подошёл к ней, как и у дома рыжего разгрёб снег вокруг отпечатка ступни, сравнил узор. – «Он!» – воскликнул мальчик. И снова усталость, казалось, непреодолимая, отступила, да и голод притупился. Возбуждение, вызванное этой маленькой победой, вернуло ему прежнее настроение. Вовка, с немалым трудом пробиваясь по глубокому снегу, пошёл по следу преступника. Шагал и думал: «Почему он изменил направление? И где всё-таки его логово, в этом ли доме или в следующем? Только бы не упустить».