Озябший ангел

Она взяла лампу со своего стола и повела их из цеха. Открыла тот самый кабинет, в который упирался коридорчик. Заплатин и Женя вошли, осмотрелись. Кабинет крохотный, без единого окна. Слева за лёгкой шторкой просматривается дверной проем. Пол деревянный, коричневый. У задней стены стоит стол и задвинутый под него стул. Справа, в углу, располагается металлический шкаф, а ближе к двери стоят ещё три стула.

– Это рабочее место Леонида Францевича, – сказала Серова. – Вся документация в шкафу.

– А что за этой дверью? – лейтенант кивнул в сторону проёма.

– Его комната отдыха, там же люк в подвал. Я сейчас всё открою.

– Не торопитесь, – остановил он. – Скажите, а ваш заведующий много времени проводит в этом кабинете?

– Да, много. Иногда, конечно, отлучается по делам, а так всё здесь. Обедает он дома. А когда устаёт, уходит в комнату отдыха.

– Надолго?

– Обычно на полчаса. Но об этом он почти всегда ставит меня в известность.

– А зачем?

– Так затем, чтобы не искали его, не тревожили. Он ведь запирается там. Обычно говорит: «Я переутомился. Мне нужно срочно отдохнуть».

– А если вдруг он кому-то срочно понадобится, тогда вы стучите ему?

– Нет. Это бесполезно. Он как-то давно сказал мне: «Если я ухожу отдыхать, значит тридцать минут меня не беспокоить. Кто бы ни спросил, даже нарком. Отвечай всем, что ушёл по делам, обещал скоро быть». Говорит, когда я в комнате отдыха – меня хоть взрывай, не открою. Так что никогда не стучи. Вот такой он у нас.

– Может быть, он там выпивает?

– Что вы? Леонид Францевич не пьёт. А когда он оттуда выходит, то и в самом деле выглядит отдохнувшим. Даже наодеколонится.

– Ну, а когда он в кабинете, к нему кто-нибудь приходит?

– А как же. Заказчики все к нему идут. У нас широкий армейский ассортимент: полушубки, шинели, шапки-ушанки, постельное белье для госпиталей…

– Это всё понятно, – перебил её Заплатин. – Я имею в виду, кто-нибудь подозрительный.

– Нет. Никаких подозрительных.

– А хромой приходит к нему?

– Хромой? Приходит. Так он, известно, убогий. Леонид Францевич жалеет его. Он впустит его минут на десять, чаем напоит и проводит.

– А этот убогий обычно с рюкзаком приходит?

– Угу, с рюкзаком. Леонид Францевич как-то даже пошутил по этому поводу. Говорит, Тимур без рюкзака, что кенгуру без сумки, чувствует себя неполноценным.

– Понятно. Сделайте одолжение, откройте эту комнату.

Серова выбрала на связке нужный ключ, отодвинула штору и открыла дверь. Заплатин захватил лампу и переступил порог комнаты. Бетонный пол, выкрашенный в тот же коричневый цвет, отозвался чутким приглушенным эхом. За лейтенантом последовали и остальные. В этом помещении мебель только у правой стены: в дальнем углу шкаф без ножек. Вплотную к нему – потёртый продавленный диванчик. И всё. В трёх шагах от входа в полу виден плоский квадратный люк, тоже коричневый. Его ручка утоплена в предусмотренном для этой цели углублении.

Лампу Заплатин передал Жене, а сам подошёл к шкафу. Он широко распахнул его дверцы. Слева на полочках разложены обиходные вещи: простыня, полотенце, шахматы, журналы, мыльница, зубная щётка; стоят бутылочки с одеколонами и лосьонами. Чуть ниже лежит комплект рабочей одежды из синего сатина: куртка, брюки и варежки. А в самом низу стоит пара полусапожек. В правой половине шкафа на одном из крюков висит тёплый стёганый халат, а под ним, чуть ли ни на дне, лежит красное ватное одеяло с подушкой.

Лейтенант всё это тщательно осмотрел и подошёл к диванчику: поднял диванную подушку, оглядел его, простукал, прощупал. Ни в нём, ни под ним – ничего. Заплатин этим не удовлетворился. Он взялся за диван и потащил его на себя. Тот, плотно втиснутый между стеной и шкафом, с жалобным стоном отодвинулся от правой стены. Лейтенант заглянул за диван, там – пушистый слой пыли.

– Всё ясно, – вздохнул Заплатин. – Теперь осмотрим подвал.

Люк в подвал открылся с лёгким скрипом. Вниз под небольшим наклоном уходила добротная металлическая лестница. И хоть у неё не было перилец, но ступеньки были не из труб, как обычно, а из рифлёных пластин. Лейтенант обернулся к Осиповой и попросил её:

– Сержант, посветите мне.

Женя подняла лампу над люком. Лейтенант спустился вниз. Через минуту из подвала донеслось:

– Здесь ничего не видно. Вам всё-таки придётся опуститься сюда. Давайте мне лампу.

Женя подала ему лампу и спустилась вниз. Подвал оказался достаточно объёмным и уходил влево, под кладовую готовой продукции. Вдоль всех стен высотой около метра сложены кирпичи, старые, с остатками раствора и известковым налётом. А перед кладкой – три длинные скамейки, сколоченные из брусков и досок. У лестницы на табурете стоит закрытый бачок, на крышке – увесистый оловянный ковш. На вбитом в стену штыре висит запылённая лампа. Пол усыпан песком. Пахнет запустением и сыростью.

Лейтенант взял с бачка ковш и, используя его ручку в качестве щупа, обследовал ею пол, а потом самим ковшом простучал стены. Нигде ни малейших признаков каких-то тайных лазов или проходов. Грунт плотный, надёжный, никаких пустот.

– Подвал чистый, – разочарованно констатировал Заплатин.