Озябший ангел

Он подошёл к матери, обнял её и прошептал:

– Прощай. И помни: из дома ни пуговицы не выбрасывай.

– Да пропади они все пропадом, твои пуговицы! – вскричала мать и оттолкнула его.

На улице Янович подошёл к ожидающей его Серовой.

– Зинаида Петровна, вы остаётесь за меня. В синей тетради все адреса и номера телефонов наших последних заказчиков. Уточните сроки выполнения заказов. Печать – в железном шкафу. Завтра к нам приедут из госпиталя за постельным бельём. Подготовьте. А теперь простите меня за всё. И прощайте.

– До свиданья, – растерянно ответила женщина.

Машина уже ждала их. Когда группа Набатова приехала в отделение, Денищенко и Костров в ожидании начальника, припоминая детали захвата спекулянтов, дописывали свои отчёты, а Тупицын и Тимуров – обживали свои камеры.

Глава 20. Последние тайны

В девять утра Вовка постучался в кабинет Набатова. Услышав разрешение, вошёл. И сразу спросил:

– Юрий Иванович, не зря съездили?

– Что ты, Володя, лучше не бывало. Всю шайку собрали, как котят в лукошко. Шкворень, правда, убит, зато наши все целы.

– А кем он убит?

– Обуховым. Он пошёл за понятыми и нарвался на Шкворня. А тот с перепугу выстрелил. Ну, Обухов и пальнул в ответ.

– А где это случилось?

– В подъезде Тимурова. Шкворень, оказывается, уже второй месяц прямо над ним проживал. А как услышал грохот выломанной двери, решил, пора уносить ноги. Но не вышло. Одно плохо: в квартире у него нашли только половину его доли драгоценностей. Надо искать его прежнее жилье.

– Да, хитрая компания у них подобралась, – заметил Вовка. – Выходит, они прикрывали друг друга ещё больше, чем мы думали.

– Это да, – согласился Набатов. – В моей практике таких осмотрительных жуликов до сих пор не было.

– А можно взглянуть на украшения? – спросил Вовка.

– Тебе можно, – улыбнулся начальник. – Такого улова я и сам ещё не видел. Закрой-ка дверь на ключ и садись.

Мальчик запер дверь и сел за стол. Набатов открыл сейф и достал четыре мешочка из-под мелочи – он взял их у кассира, – содержимое одного из них он высыпал на стол. Даже при недостаточном освещении эти золотые и серебряные вещицы с камушками и без них заманчиво мерцали.

– Это доля Тимурова – сорок четыре наименования изделий. У него же нашлась и тетрадь учёта поступления сала.

– Да, кстати, – встрепенулся мальчик, – а само-то сало нашли?

– Нет, Володя. И сала мы пока не нашли, и две трети ювелирных изделий доли Яновича тоже. Он вообще оказался самым упрямым из всех: ни шага нам навстречу не сделал. Всё, чем мы располагаем сейчас, это признаниями его сообщников, драгоценностями и пятью килограммами сала, найденными у Тимурова.

– А что конкретно нашли у заведующего?

– В комнате отдыха, что в мастерской, – шестнадцать тысяч рублей, а в квартире – вот всё это, – сказал Набатов и высыпал драгоценности из другого мешочка.

Мальчик с просветлённым лицом подержал на ладони большую изящную брошь, усеянную алмазами, полюбовался браслетом, украшенным изумрудами и рубинами, осторожно коснулся великолепного колье и прочих вещичек и снова сложил их в мешочек.

– Юрий Иванович, вы обратили внимание, что здесь нет ни одного колечка?

– Да. Только что это меняет?

– А это означает, что вся мелочь может быть засыпана в какие-то вещи с дырками размером с трёхкопеечную монету.

– Это понятно, – сказал Набатов. – Но мне, кажется, мы уже всё там осмотрели, причём по два-три раза.

– Юрий Иванович, то, что наши не нашли кладовку с салом, доказывает, что Янович очень хитрый. Он размышляет как-то по-другому. Нужно понять, как он думает?

– Что он мужик своеобразный, не спорю, – отметил майор, – но всё же со странностями.

– В каком смысле? – поинтересовался Вовка.

– Ну, представь себе: мать страшно переживает за него. Говорит ему: «Ты и себя погубил и меня». А он ей: «Сохрани мои вещи, все до пуговицы». Вот скажи мне, разве нормальный человек в такую минуту станет говорить о пуговицах?

– Да, странно, – согласился Вовка. – Прощается навсегда, а говорит о каких-то пуговицах. Может, это не случайные слова, а что-то за ними есть?

– Не знаю-не знаю. Надеюсь, мы с этим скоро разберёмся.

– Юрий Иванович, а где отыскали деньги?

Набатов вынул из стола несколько исписанных листков, положил их перед мальчиком.

– Вот отчёт лейтенанта, прочти сам.

Вовка прочитал отчёт, а некоторые места дважды, и сказал:

– Хотелось бы и мне посмотреть на этот подвал.

– Володя, я думаю почти о том же, – заметил Набатов, – везде нужен свежий взгляд. Вчера в мастерской работал Заплатин, а сегодня давай мы с тобой там всё облазим. Ну, а квартирой пусть займётся Денищенко.

– Юрий Иванович, пожалуйста, пошлите туда Кострова, – попросил Вовка.

Начальник остро взглянул на мальчика.

– Ладно, ты прав. Диму пошлём искать прежнее логово Шкворня, там его кавалерийский напор будет более кстати. Времени у нас, однако, уже нет: вечером пора начальству докладывать.

Набатов взглянул на часы, убрал в сейф отчёт, мешочки с ювелирными изделиями и сказал Вовке:

– Сейчас все прибудут на совещание, открой дверь, пожалуйста.