P.S. Реквием

Открыв дверь, за которой вниз тянулась узкая лестница, он почувствовал, как из глубины повеяло смесью сухих трав, напоминая далекие деньки, проводимые в лугах и рощах. Ведомый ностальгическим запахом и хорошим расположением духа, Иван спустился в окутанный мраком подвал. Там ярко горело перо, которое держал Пётр.

Иван увидел, что, согнувшись над столом, брат, что — то высматривает. Он пригляделся и понял, что это была трость с набалдашником в виде орлиной головы. Давненько он её не видел. Ивану стало неловко, словно он наблюдал что — то тайное и сокровенное.

Мужчина кашлянул пару раз в кулак, чтобы привлечь внимание брата. Сработало. Пётр вздрогнул и обернулся.

— Что ты здесь делаешь? — зло спросил он, словно готов был броситься на Ивана с кулаками.

— Все ждут, — ничуть не смутился Иван. — Нам нужно отъезжать.

Пётр фыркнул и убрал перо в шкатулку.

Через несколько дней после свадьбы Веры, когда семья уже вернулась в поместье, Иван понял, что зря совершил эту поездку. В груди вновь начал тлеть уголёк. Всё началось, как обычна хворь, с несильного кашля и насморка. Но позже ко всему прочему прибавилась головная боль и Иван вновь почувствовал жжение в груди. Всё это случилось, как на зло перед тем, как он, вынув мольберт и краски, решив вернуть себе былые навыки, чтобы летом отправиться в Цапелево.

— Надежда написала, — сказала тётушка Алёна, зашедшая как — то его проведать. — Справляется о твоем здоровье.

Взгляд Ивана зацепился за веер из бархата и кружева, которым она обмахивалась.

— Красивый? — спросила она, заметив его внимания. — Ты хороший мальчик, я тебе кое — что скажу, — она наклонилась к нему, вновь не встающему с кровати, и прошептала. — Это подарок от одного прекрасного человека. Только не проговорись Андрюше.

Она потрепала его по голове и выпорхнула из комнаты, как будто обрела былую молодость и силу.

По спине Ивана пробежали мурашки. У него промелькнула мысль, что тётушка Алёна просто не хочет принимать все произошедшие с ними несчастья, и справляется с этим по-своему. После этого вечера Иван редко приходил в сознания. Оно утекало от него, словно вода сквозь пальцы, с каждым днём все быстрее и быстрее.

Параллельно ему, уголек в груди превратился в лесной пожар, захватив всё его естество. В моменты просветления Иван чувствовал, как сгорает изнутри, моля богов послать ему избавления.

Так произошло и в тот день. Тепло, идущее от камина, сморило дворовую, просидевшую всю ночь и почти минувший день над постелью сударя, а за окном на Сиреневый Сад опускались сумерки. Сыпал снег и создавалось ощущение, что ночь уже наступила.

Иван проснулся от приятного сквозняка, который ласкал его пылающее лицо. Он блаженно вздохнул, поднимая свинцовые веки. Ему почудилось, будто на месте дворовой сидит Владимир, и смотря на пламя в камине, горестно вздыхает.

Иван сделал усилие, чтобы приподняться на кровати, но видение уже исчезло. От двери веяло нежной прохладой, и он подумал, почему бы не лечь, в одной из холодных комнат. С трудом перебирая не послушными руками и ногами, он брёл, опираясь на стену. Коридор принял его в свои тёмные объятья. Из глубины веяло морозом, который и затушил все свечи в подсвечниках.

Окно в одной из комнат было распахнуто настежь. Иван остановился около него, хотя сырая от пота рубашка грозилась превратиться в корку льда. Кружившие вальс снежинки, подбрасываемые ветром, залетали в открытое окно, падая Ивану на всклокоченные волосы, воспаленные веки и потрескавшиеся губы, принося облегчения. Но этого было мало. Огонь все ещё бушевал в груди, заставляя Ивана скрючиться в приступе кашля. Он прикрывал рот рукой, но несколько алых капель всё равно упало на подоконник.

Он вышел на улицу через заднюю дверь. Фонарь, который висел рядом с ней на цепочке валялся в снегу, и его успело задуть, так, что торчал лишь один чугунный кончик. Из конюшни доносилось ржание коней и не привычно тоскливый вой из псарни. К ним присоединилось завывание начавшейся вьюги.

Ветер задувал пригоршни острых льдинок под козырек крыльца, бросая их в лицо Ивана. Вьюга сбивала его с пути и мешала идти. Позади остались очертания флюгеров для дворовых и курятника. Найдя опору в тонком стволе, Иван опустился в сугроб, наслаждаясь мелодией бьющихся друг о друга ветвей, обросших ледяной корочкой.

От порывов ветра и обилия снега, огонь в груди начал гаснуть, оставляя после себя пустоту и лёгкость. Теперь болезнь уйдет. Теперь он будет здоров.

Вера Орлова

С возрастом Вера поняла, что совать нос в чужие дела, а уж тем более рыться в чужой переписке, неприлично и аморально. Но тогда, девчушка, которой едва исполнилось три года об этом даже не подозревала. Буквы для неё были всего лишь закорючками на страницах книги сказок, которую читала им нянюшка перед сном в девичьей.

И зачем взрослые пишут чернилами на листах, ей тоже было невдомёк. Но относились они к этому очень серьезно и бережно. Особенно тётушка Алёна. Она хранила их на своем высоком столе, в шкатулке, бусами из которой позволяла играться девочкам.