Падение Левиафана

"Извини. Он сказал что-то смешное. Послушай, в любом традиционном смысле, Миллер, которого я встретил, умер, когда Эрос врезался в Венеру. Протомолекула сохранила и скооперировала паттерны его мозга, и когда ей понадобился инструмент для поиска недостающих вещей, эти паттерны оказались прямо в ящике с инструментами. Этой версии Миллера нужно было что-то, что могло бы доставить корабль в другие места, а я был тем человеком, который решал, куда отправится корабль, поэтому она начала использовать меня. Физически манипулируя моим мозгом, чтобы заставить его видеть и взаимодействовать с паттернами, которые он создал из Миллера. Эти манипуляции оставили каналы. Все, что я сделал, это соединил протомолекулу и эти каналы вместе".

Он посмотрел на Наоми и наклонил голову, на его губах появилась легкая улыбка. "Я просто вспомнил слова Алекса о том, что инструменты, которые используются достаточно долго, развивают души. Это не по теме. Забудь об этом".

"Раньше ты не мог видеть его, когда рядом были другие люди", - сказала Элви.

"Это правда", - сказал Джим. "Это другие отношения". Мгновение спустя он рассмеялся. Наоми не знала, что именно, кроме того, что это был Миллер. Если ревность и жгла, то она ничего не могла с этим поделать.

"Может ли эта версия Миллера открыть станцию так же, как предыдущая?"

Джим, казалось, прислушался на мгновение, затем пожал плечами. "Я не знаю. Он тоже не знает. Да и ситуация другая. Мы не узнаем, пока не попробуем".

"Я хочу сделать несколько снимков", - сказала Элви, скорее себе, чем им. "Как минимум, мозговой активности. Полный метаболизм, если у нас будет время".

"Не уверен, что у меня есть много времени на это", - сказал Джим.

"Это можно отменить?" спросила Наоми. "Есть ли способ вытащить это из него обратно?"

"Будет трудно разгадать это яйцо", - сказала Элви. "Но, возможно, есть кое-что, что мы можем сделать, чтобы сохранить его стабильность. Или почти стабильным".

Джим пожал плечами. "Получить больше времени - это хорошо, но только если мы получим больше, чем нужно, чтобы его получить, если вы понимаете, о чем я. У нас сейчас много часов, отсчитывающих время".

"Я говорю о спасении твоей жизни", - сказала Эльви.

"Я знаю, и я ценю это. Это проблема более позднего времени. Если мы не сделаем все остальное правильно, это не будет иметь значения. Если ты все еще существуешь как личность, которая хочет меня исправить? Это будет означать, что многое пошло на лад".

Они молчали. Наоми посмотрела на пустое пространство между ней и Эльви, как будто там могло быть что-то, что она могла бы увидеть. Ничего не было, но Эльви повернулась, как будто этот взгляд предназначался ей. Наоми поняла, что они ждут, пока она примет решение. Джим улыбался ей, и от этого Наоми захотелось ударить его по лицу. Какого черта я здесь оказалась? подумала она.

"Соберите все данные, какие сможете, и стабилизируйте его", - сказала она. "Нам нужно подготовить Терезу".

"А Танака?" спросила Элви.

Наоми колебалась. Ей не нравилась Танака, и она ей не доверяла, но в данный момент их интересы совпадали, и приглашение еще одного фронта в ее личные войны казалось мелким. "И Танака".

"Хорошо", - сказала Эльви. "Я позову медицинскую команду".

Она вышла из лаборатории и закрыла за собой дверь. Только когда щелкнула задвижка, Наоми поняла, что Элви оставила их наедине. Джим почти застенчиво отводил от нее взгляд. Он был старше, худее, более потрепанным по краям, чем тот мужчина, которого она встретила десятилетия назад на "Кентербери", но открытость, которую она помнила, тоже присутствовала. Уязвимость. Почти генетическая неспособность поверить в то, что все может сложиться наилучшим образом, если он просто последует зову своего сердца.

"Мне жаль", - сказал он.

"Правда? Я недостаточно раз видела, как ты пытаешься покончить с собой? Теперь ты заставляешь меня наблюдать за твоим успехом в замедленной съемке. Но ты сожалеешь".

"Да. Эта часть довольно дерьмовая. Но я не мог придумать ничего другого, и это не то, что..."

"Давай разберемся с проблемой", - сказала она. "Остальное может прийти позже".

Он заколебался, затем кивнул. "Я, наверное, пойду на станцию отсюда. Как только они закончат со сканированием".

"Я буду на Роси".

"Хорошо. Я дам тебе знать, когда буду на месте".

Наоми кивнула и потянула себя к двери и дальше по коридору, как будто они только направлялись к своим различным мирским обязанностям. Как будто это было не в последний раз. Как странно знать в тот момент, что что-то дорогое заканчивается, и все равно это ничего не меняло. То ли это был знак ее опустошения, то ли дань тому, насколько хороша была и есть их совместная жизнь.