Падение в песок

Разумеется, мы не могли не пялиться. Было на что посмотреть.

Десятки помятых, искореженных машин заполнили шоссе. Бронетехника, грузовики, легковые машины – могу поклясться, я даже видел автобус – все они лежали и стояли по всему шоссе 80.

– Что это блять такое? – спросил Дон в пустоту, – что тут произошло, черт меня дери?

– Все просто, – огрызнулся Вик, – они, судя по всему, сматывались, а кое-кому сверху это не очень понравилось. Кое-кому, на чьей стороне мы воюем.

Мы молчали. Зрелище было удручающим. Эти разгромленные машины были похожи на туши огромных мертвых зверей, которых согнали в один вольер и методично расстреляли. Было дико и даже страшно видеть это.

Когда наконец объявили привал, наш отряд разбрелся по разным сторонам, осторожно разглядывая это кладбище.

Денни пошел со мной, за нами увязался Джеб. Теперь, когда мы могли разглядеть все как следует, я увидел то, от чего мне стало плохо. Денни побледнел, а Джеб выругался сквозь зубы.

Везде, в каждой машине, рядом с машинами, просто на дороге лежали люди. Нет, даже не люди – оболочки. Эти изорванные останки просто не могли быть людьми, даже в самом страшном сне. Они лежали в изломанных позах, у многих не хватало частей тела, почти все они были обуглены. Многие трупы все еще сидели за рулем, намертво вцепившись в него, словно все еще надеялись уехать с этой проклятой дороги. Я не мог разглядеть выражение их лиц, но уверен, на них был бы смертельный ужас.

– Это же просто убийство, – тихо сказал Денни. – Это не самооборона, не честное сражение лицом к лицу. Их просто расстреляли.

– Это же иракцы, – тихо пробасил Джеб. – Готов поспорить, они ехали из Кувейта, где грабили, насиловали и убивали. Они получили по заслугам.

Я не знал, с кем я соглашаюсь больше, с Денни или Джебом. Ты можешь рационально отвечать на такие вопросы за стаканом бренди в баре, когда тебя спрашивают: «Ну, что там было?», а ты начинаешь рассказ и порождаешь волну споров.

Но когда ты стоишь прямо перед останками человека, которому даже не дали шанс выжить, тебе почему-то жаль его. Ты говоришь себе: эй, он наверняка был просто чудовищем. А твои глаза говорят: смотри, у него вместо лица месиво. Никто не заслуживает такого, даже самые грязные подонки.

«А тот наркоман?»

– Он получит свое,– тихо сказал я сам себе и неосознанно коснулся жетонов на шее. Обычно я так делал, когда хотел успокоиться, или, когда был в растерянности и не знал, что делать. Жетоны приятно легли в ладонь. Я просто стоял и смотрел на труп, гадая, кем он был. Убийца и насильник или простой солдат, которому всунули в руки оружие и сказали стрелять?

Парни не отходили слишком далеко от привала, и до меня доносились приглушенные возгласы удивления и отвращения. Это была грандиозная картина: мертвое, на сколько глаз хватает, шоссе.

Вик, который слонялся неподалеку от меня, вдруг спросил:

– Эй, а помните Генри?

Тот отбитый морпех, который напал на старшину. Я ни разу не вспоминал о нем с тех пор, как он вылетел из Пехоты, поэтому вопрос Вика меня удивил.

– Я просто подумал, – продолжил Вик, пиная колесо ближайшего автомобиля, – я подумал, ему бы это понравилось. Больной ублюдок.

Наши привалы обычно занимали около получаса, не больше, но в этом мертвом месте время тянулось бесконечно. Еда не лезла нам в рот, казалось, было даже трудно дышать. Это было странно: мы не чувствовали приступов тошноты, нас не мутило, но мы просто не могли взять в рот ни крошки, а вдох ощущался так, словно мы вдыхали не воздух, а вязкую нефть.

За пару минут до того, как мы поднялись, я вертел в руках фото Адриана. Налетел порыв ветра, выхватил у меня из рук фотографию и унес ее на бампер ближайшего автомобиля. Я, чертыхнувшись, поднялся, пошел забирать свое сокровище, и оказался лицом к лицу с трупом.

Я не мог понять, сколько лет этому мужчине, как он выглядел и что испытывал. Почти голый череп с обугленными кусками плоти, искривленный рот, одна рука вцепилась в руль, второй я не видел. Я просто стоял и смотрел на это зрелище, пока не услышал, как меня зовут.

– Марк! Эй, Марк! Хуле ты там застрял? Собираемся!

Я потряс головой, и оцепенение спало. Я сплюнул, и мой плевок угодил на мой же ботинок.

«Интересно, как они расскажут об этом по телевизору», подумал я, подходя к группе.

– Нашел что интересное? – спросил Вик.

– Просто труп. Обычный обугленный человек без лица и руки. Ничего необычного.

– Действительно, – хмыкнул Бадди, – прямо каждый день натыкаемся.

– Эй, Жаворонок, – вдруг подал голос Дон, – а ты давно не пел.

– Я теперь канарейка, – улыбнулся Бадди, – я чувствую ядовитый газ и…

Он захрипел и театрально схватился руками за горло. Мы засмеялись.

– Двигаем, – сухо приказал Денни.– Скоро мы должны быть в Кувейте.

– А что там?– спросил я, поравнявшись с ним.

– А хер знает, – честно ответил он.