Падшие в небеса. 1937 год

— А человек? Человек то, в вас — на каком месте? А? Офицер на первом, мужчина на втором! А человек? Григорян, тяжело вздохнул и сжав губы грубо ответил:

— Вы гражданка Щукина переходите все границы! Не терпится вам? Хотите неприятностей? Вера медленно поднялась. Она махнула рукой — прощаясь с Григоряном и вежливо, даже немного жалостно, сказала:

— Нет, нет. Извините. Извините меня. Вы, вы конечно ни в чем не виноваты. Ни в чем! И спасибо вам. Спасибо. Я хоть правду узнала. А так, так бы и ходила сюда, с передачами. И не могла бы ничего добиться. Вот. Спасибо вам — большое. От чистого сердца. Извините. Щукина повернулась и хотела уйти. Но Григорян ее остановил:

— Может, вам какая помощь нужна? Может, чем-то я могу помочь? Вера замерла в нерешительности и посмотрела на офицера. Тот, стоял к ней спиной, курил — нервно и часто затягиваясь, выпуская дым в потолок. «Если я спрошу его о Паше? Нет. Он может навредить. Он ведь все равно остается в первую очередь кавалером. Пусть и отвергнутым. Нет, Паша покажется ему соперником. И он даже может ему навредить» — подумала Щукина.

— Извините. У меня есть к вам еще одна просьба, — робко сказала Вера.

— Я вас слушаю…

— Понимаете, у меня есть знакомый. Я знаю, он работает в вашем управлении. Его фамилия Маленький. Он мой дальний родственник. Но вот, он, пропал. Совсем перестал меня навещать. Перестал. Я волнуюсь. Что с ним?

— Родственник? — с подозрением спросил Григорян. — А почему вы не обратились к нему? Сразу?

— Я же говорю — он пропал. Понимаете. Его нет. Где его искать. Я его видела уже давно. Вот поэтому я и прошу вас, помогите мне найти его! Помогите! — Вера грустно улыбнулась.

— Пропал, говорите… — задумался Григорян. — Да, это не удивительно. Наверное, он исчез, после того — как арестовали вашего отца?

— Да, да… — солгала Вера.

— Ну, что ж. Его можно понять. Это может наложить на него кое-какие подозрения. А это в нашем деле лишнее. А, что он вам за родственник? Кем приходится?

— Он, он… брат. Троюродный. Или там дальше как-то….. я путаюсь — в этих хитросплетениях родственных уз… у моего отца была двоюродная сестра, а он племянник ее, от первого мужа…

— А, вот, как?! Пятая вода на киселе… — ухмыльнулся Григорян. — Родственник. Да… у вас у русских — это конечно уже не родственник. Так, дальняя родня… почти чужой человек. А вот — у нас! У армян! Это родственник! У нас так семьями живут до десятого колена! Мы маленький народ! Маленький — но гордый! И ценим каждого человека — тем более родственника! Пусть и дальнего! У нас у армян, по сути — все родственники дальние! Во как! — Александр взметнул вверх руку и указал пальцем в потолок. Вера печально улыбнулась.

— Ну, что ж. Найти человека в нашем управлении это можно. А кем он хоть работает — вы знаете? А то штат то, у нас не малый! — спросил Григорян, подойдя к телефону, что стоял на столе. Он, взял, черную трубку и поднеся ее к уху, прижав клавиши на аппарате — вопросительно уставился на Веру. Щукина вздохнула и ответила:

— Он вроде следователь. Вот и все.

— Так, следователь. Ладно. А звание?! Какое — звание? И фамилия, имя и отчество?

— Хм, по-моему — лейтенант. Два кубика, по-моему. А зовут его — имя такое редкое — Андрон. А фамилия Маленький. А вот отчество… кто его знает?! Я его — Андроном всю жизнь называла! Он ведь — ровесник мне. Хотя и видела я его редко! Вот…

— Ну, что ж… — Григорян набрал номер. Диск телефона, медленно вращаясь — трещал, словно детская игрушка. Наконец где-то, внутри аппарата что-то щелкнуло. Офицер напрягся и жестко сказал в микрофон трубки:

— Алло, это опер часть? Моя фамилия Григорян! Да, здравия желаю. Мне бы переговорить с вашим сотрудником. Следователь Маленький. Да! Повисла пауза. Григорян, прикрыв трубку ладонью — прошептал Вере:

— Пошли вызывать! Сейчас, найдем, вашего родственника! Сейчас. Но тут же, его лицо, стало серьезным. Александр, выслушал ответ и медленно, положив трубку на телефон, тяжело вздохнул:

— Не везет вам Верочка! Не везет! Нет его! Маленький в командировке. В служебной.

Вера опустила голову и молча направилась к двери. Григорян поспешил за ней. Он услужливо дернул за ручку — пропуская девушку вперед.

— Верочка, простите, конечно, что вот так получается. Простите. Но, что, возможно, я помогу. Вы позвоните мне! Может, у вас еще какие то просьбы есть? А? А то я могу, что ни будь попробовать сделать для вас! Щукина шла по длинному коридору. На ее глаза вновь навернулись срезы. Вера не хотела сейчас разговаривать с этим услужливым кавказцем. Но грубить она не решалась — кто его знает, может и вправду придется — к нему обратиться?!

— Да, что вы можете сделать. Отца же из лагеря вы не вернете? Вы же не волшебник! — прохныкала Вера.

— Да, конечно — из лагеря. Но я могу узнать — в каком он лагере? Хотите? Вера остановилась. Офицер смотрел на нее с восхищением и надеждой. Он ждал ее ответа — искренне переживая. Этот блеск надежды обрадовал Щукину. Вера грустно улыбнулась:

— Что вы хотите взамен? Вы же не просто так будете это делать? Вы же что-то попросите в ответ? Да?!