Падшие в небеса. 1937 год

Конвоиры кричали своим сослуживцам по ту сторону колючки. Офицеры выскочили из машин. Автомобили, урча, развернулись и поехали за угол высокой стены. Она была сделана из стальной проволоки, натянутой между столбов. Словно струны — огромной арфы, светилась, тут и там, в лучах прожекторов. Металлические колючки, в полумраке, смотрелись особенно зловеще. Неожиданно, несколько солдат бросились к колонне и с размаху начали крушить арестантам головы прикладами. Конвоиры — колошматили винтовками, по черепам, ничего не понимающих, зэков.

— А ну! На колени! Садись мать твою! Что вылупились?! Садись! Мать свою! На колени! На колени!

Люди с ужасом падали в снег. Слышны стоны и хруст костей. Солдаты топтались по телам, усердно нанося — удар за ударом. Этап, пал, как подкошенный. Послушался скрип. Огромные ворота, тоже оббитые колючей проволокой — раскрылись. С территории лагеря выскочили еще — десять вертухаев, с собаками. Цепные псы хрипели и рвались на лежавших арестантов. И вновь стон, и крики! Крики ужаса и негодования… Павел, лежал — уткнувшись лицом в снег. Он старался не дышать. Щека от кристалликов холодного порошка быстро занемела. Краем глаза Клюфт видел, что рядом с ним ходит один из часовых. Он методично опускает приклад своей винтовки на спины зэков. Всхлипы и мольба. Плачь и стон.

— Лежать мать вашу! Ишь, вы — на курорт, думаете, вас привели?! На курорт?! Павел втянул воздух в легкие и зажмурил глаза. Еще мгновение и удар по его спине,… а там. Там он потеряет сознание. Еще немного и … Но пронесло. Конвоир, вдруг, как по команде — отскочил в сторону, и вытянулся по стойке смирно. Рядом с солдатом, краем глаза, Клюфт, увидел силуэт человека, в зеленой или серой фуфайке. Точно — какого цвета была одежда, Павел не разобрал. Было уже совсем темно.

— А ну! Прекратить! Капитан, что за костоломы у тебя? А ну! Хорош молотить мне рабочую силу! Завтра кто пойдет на лесосеку? — раздался суровый бас незнакомца.

— Есть прекратить! Взвод слушай мою команду! В шеренгу становись! Зэки, медленно, с опаской, вставали с земли. Но некоторые этого сделать не смогли. Кто-то стонал, а кто-то вообще не двигался. Видно — удары прикладами, стали для них, роковыми. Солдаты оттащили «потери» в сторону. Толи уже мертвые, толи еще раненные, зэки, черными кучками, лежали в сугробе, рядом с воротами. Арестанты с ужасом косились на своих товарищей.

— Колонна налевооооо!.. По одному на территорию лагеря — шагом маршшшш!.. Зэки подчинились этому протяжному крику. Толпясь, поочередно зашагали в сторону вышек. Яркий луч прожектора, словно струя из пожарного гидранта — лупил в лицо при входе. Тут же, два солдата — бесцеремонно мазали каждого новичка, по рукаву, кистью с известкой. На одежде оставался желтоватый след. Конвоиры, едва не сбиваясь, усердно считали вновь прибывших: