Пагубная самонадеянность

В порядке настолько широком, что он превосходит возможности понимания и руководства со стороны любого отдельного разума, единая воля вряд ли может определять благосостояние индивидов с точки зрения какой-то концепции справедливости или условленной шкалы ценностей. И это связано не только с проблемами антропоморфизма, а отчасти еще и с тем, что «благосостояние… не подчиняется никакому принципу – ни для того, кто его получает, ни для того, кто его распределяет (кто-то видит принцип в одном, кто-то в другом), потому что оно зависит от материального содержания воли, подверженного влиянию конкретных фактов, и потому не может соответствовать какому-то общему правилу» (Kant, 1798: II, 6, примечание 2). Никто никогда не опровергал той истины, которую вывели Юм и Кант: что спонтанность расцветает лишь при обязательности всеобщих правил; ее просто игнорировали либо забывали.

Раз «благосостояние не подчиняется никакому принципу», то не может порождать спонтанный порядок. Однако сопротивление создававшим расширенный порядок правилам справедливости и осуждение их как безнравственных исходит именно из убеждения, что благосостояние должно иметь принцип, а также из нежелания признать (и снова антропоморфизм), что расширенный порядок возникает в процессе конкуренции, в котором все решает успех, а вовсе не чье-то одобрение (великого разума, какого-то комитета или Господа Бога) и не критерий соответствия неким всеми принятым принципам оценки личных заслуг. В этом порядке успехи одних людей стоят неудачи другим, пусть даже они действовали столь же искренне и приложили большие усилия – вознаграждаются вовсе не заслуги (например, соблюдение моральных правил, сравн. Hayek 1960: 94). Например, мы удовлетворяем потребности других людей независимо от их заслуг или нашей способности их удовлетворить. По мнению Канта, никакие общие критерии заслуг не дают представления о различных возможностях, открытых для разных людей с разной информацией, разными способностями и разными желаниями. И это вполне обычное положение дел. Открытия, благодаря которым кто-то добивается успеха, в большинстве своем случайны, и их обычно никто не предвидит – ни те, кому они приносят успех, ни те, кто терпит поражение. Мало кто считает справедливой стоимость продуктов, возникающих в результате необходимых изменений в деятельности индивидов, поскольку такие изменения были следствием непредвиденных обстоятельств. Так и эволюция движется к тому, чего не знали прежде, независимо от соответствия предвзятым представлениям о правильности и неправильности, о «благосостоянии» или о возможностях, существовавших в прежних обстоятельствах.

Вполне объяснимо неприятие к таким результатам (как не имеющим отношения к морали), неотделимым от процесса проб и ошибок. Тогда начинают пытаться совместить несовместимое, то есть контролировать эволюцию (этот самый процесс проб и ошибок), направлять ее в соответствии со своими сегодняшними запросами. Но выдуманная мораль, результат таких попыток, порождает невыполнимые требования, которым не может отвечать ни одна система и которые, таким образом, остаются источником постоянных конфликтов. Бесплодные старания представить справедливой ситуацию, результат которой по своей природе не может быть определен чьими-то действиями или знаниями, только мешает самому процессу.

К естественному эволюционному процессу просто-напросто не применимы требования справедливости – они не укладываются в рамки ни того, что происходило в прошлом, ни того, что происходит сейчас. Конечно же, эволюция продолжается. Цивилизация является не только продуктом эволюции, но и процессом; она устанавливает систему общих правил и личных свобод, и благодаря этому продолжает развиваться. Эволюцией нельзя управлять, и зачастую она приносит не то, чего хотелось бы людям. Иногда их желания осуществляются, но лишь за счет разочарования других людей. Хотя нравственное поведение способно дать человеку больше возможностей, эволюция не направлена на удовлетворение его желаний в плане морали. Эволюция не может быть справедливой.