Память

– А! Это крыльцо Селижарова монастыря, – оживился он. – Волшебство русской архитектуры! Внутри шаровидная стойка, вокруг четыре столба. Видите, облицованный кирпич. Семнадцатый век. А собор стоял с пятнадцатого века! Все было сломано на покрытие дороги. Какая мука – знать это! Я вывез оттуда в Болдино лишь деревянную скульптуру Христа. Замечательная вещь! Поза, ноги, руки, глаза – все живое!.. Листайте дальше. Там где-то должно быть описание той дивной церкви на Вселуге…

Вот! Большие, сложенные вчетверо, кальки. План удивительно симметричного фундамента. Бревенчатый четверик суживается кверху, и с какой стороны ни глянь, в каком разрезе ни возьми, капитальные стены образуют высокие усеченные пирамиды, математически идеальные. Интересно! Сотни, тысячи размеров – диаметры, длины, углы, укосины, зарубы… Окна верхние, окна нижние, стекольчатые оконницы, их размеры в свету… Очень маленькие окна. Но изображения всего храма пока нет. Петр Дмитриевич услышал хруст кальки.

– Как это чудо уцелело – не знаю и не понимаю!.. Такая там жалкая деревенька на отшибе, такой бедный приход…

– Может, памятник сохранился именно потому, что стоял на отшибе? – предположил я. – Пожары, обычные в городах, его не тронули, молнии чудом миновали, а бедные прихожане за два с половиной века не собрались, к счастью, с силами, чтоб его подновить да попутно перестроить во что-нибудь попроще…

– Все может быть… А вот теперь, за кальками, должно идти описание.

Да, вот оно!.. Освящена в октябре 11 дня 1697 года при благоверном государе Петре Алексеевиче и патриархе Андриане… Пиркова погоста Осташковского уезда Тверской губернии… Описание сделано в 1847 году.

– Читайте! Только помедленней.

Включив диктофон, я начал читать: «Церковь деревянная соснового мачтового леса… Длиною с алтарем восемь сажен и восемь вершков. Шириною пять сажен с аршином и десятью вершками… Стены наверху связаны четырехугольником, на котором утверждена глава… Крашена снаружи желтою и белою красками… Один престол во имя Рождества Иоанна Предтечи…

Пол деревянный, некрашеный… Во всей церкви восемь окон, а именно – вверху пять, внизу три, из них два в алтаре…»

По лицу Петра Дмитриевича я заметил, что он видит этот памятник.

– Крыша! – нетерпеливо потребовал он. – Где там о крыше?

– «Крыша тесовая, из капитальных стен выведенная, состоит из трех ярусов, каждый из них сдвоен в виде четырех треугольников с четырьмя».

– Ну, поняли что-нибудь?

– Нет, – честно признался я. – О крыше, выведенной из капитальных стен, ничего не понял.

Прошу и читателя по этому краткому описанию и нашей беседе с Барановским вообразить себе внешний вид уникального, единственного в мировой архитектуре памятника. Попробуйте-ка на клочке бумажки набросать его контуры. Что за пирамида, что за крыша у вас получается? Не ленитесь, подумайте и порисуйте еще! Особенно я прошу поусердствовать инженеров, конструкторов, строителей, архитекторов, которые никогда не слыхали об этой жемчужине русского деревянного зодчества…

– А вот теперь, – торжественно произнес Петр Дмитриевич, – смотрите последние листы!

Перекинул я налево остатки бумаг и ахнул – передо мной на фотографии воистину явилось чудо! В купах зелени стояло что-то совершенно удивительное – трогательно простое, по-детски незатейливое и несколько даже странное! Легкое, как хрупкий карточный домик, оно заняло своими сбежистыми стенами, маковкой и острыми крыльями не очень много пространства, но так, что исходит от этого прелестного сооружения какая-то необъяснимая притягательная сила, которую талантливый мастер ощутил, конечно, до того, как взялся за топор. Поразительная соразмерность во всем, гармоничность основных форм и деталировка, исполненная художественного такта. Крохотные оконца не могли быть на вершок шире-выше или отблескивать в других местах, длина выносных крыльев и расстояние между ярусами кажутся единственно возможными, колокольня в любом исполнении была бы лишней рядом, поэтому она сделана в виде часовенки-невелички. И никаких украшений, никакого отвлечения от главного, околдовывающего взгляд…

– Узнать бы, кто это построил!..

– Народ русский построил.

Петр Дмитриевич, кажется, ждал, что я еще скажу, а что я мог сказать? Просто смотрел на чудо и дивился ему и чувствовал себя счастливым, оттого что принадлежу народу, создавшему такое. Нет, надо ехать на Селигер и Вселуг…