Память льда

Матерь охраняли два к’чейн че’малля в тяжелых доспехах. Что-то заставило их двинуться вперед, угрожающе подняв мечи. Капитан инстинктивно повернулся к выходу на крышу. Оттуда, пробираясь через тела убитых урдов и стражей Домина, вылезли двое сегулехов в масках и с мечами в каждой руке. Оба были в крови с головы до ног.

— Худ нас побери! — пробормотал Быстрый Бен. — Да это же сегулехи! Ох, что сейчас начнется!

Но Парана не занимало сражение, которое должно было вот-вот вспыхнуть на крыше. Грозовая туча, пришедшая со стороны Коралловой бухты, поднималась все выше и выше, разрываясь на части и исчезая во тьме. Похолодев, он осознал: приближается… нечто.

— Эй, капитан! За мной!

Быстрый Бен, пригнувшись, шел вдоль низкой внутренней стены, пробираясь к приморской стороне парапета. Паран послушно двинулся за ним. Оба остановились там, откуда открывался вид на гавань и бухту.

Ледяная кромка отодвинулась далеко к горизонту. Льдины крошились, выбрасывая вверх белые облака. А вода возле берега была похожа на темное, идеально ровное зеркало. Странная паутина канатов, на которых стояло мертвое поселение людей-кошек, внезапно задрожала.

— Маг, никак зрение меня обманывает? Мне сейчас показалось, что лачуги качнулись, — прошептал Паран.

— Тебе не показалось. Смотри дальше! Видишь?

И Паран увидел это.

Зеркально-ровная вода в гавани… вдруг вздрогнула… набухла… вспучилась.

А затем — совершенно невозможным образом — хлынула во все стороны одновременно.

Черное, неимоверное нечто поднималось из глубин.

Море забурлило, наружу рванулось кольцо пены. Внезапный порыв холодного ветра врезался в парапет, заставил Парана покачнуться, задрожать.

Скала — зазубренная, иссеченная: ну просто Худова гора! — поднималась из вод гавани и тянула за собой огромную сеть канатов.

Гора становилась все больше, поднималась все выше, тьма текла из нее черными волнами.

— Тисте анди открыли Куральд Галейн! — крикнул Быстрый Бен. — Они объединили усилия!

Слова мага были едва слышны в реве ветра. Паран как зачарованный глядел на скалу.

«Так вот где Рейк прятал Семя Луны! Уму непостижимо!»

Базальтовая крепость поднималась, низвергая водопады. Крышу башни заволакивало туманом.

«В расселине! Ну конечно — Рейк держал крепость на дне Ортналова Разреза!»

— Ты только глянь! — шепнул маг в самое ухо Парану. — Видишь трещины? Их раньше не было.

И Паран увидел, какую цену пришлось заплатить Аномандеру Рейку за свой дерзкий замысел. Из трещин неиссякаемыми потоками хлестала вода. А базальтовая крепость поднялась уже на две трети. Семя Луны медленно поворачивалось. Показался уступ, на котором стояла знакомая фигура.

Воспоминания… ушли. А десятки тысяч душ оставались, замерев в молчаливом ожидании.

«Идите же ко мне. Я готов взять на себя вашу боль».

«Но ты ведь смертный».

«Да, я смертный. Ну и что?»

«Ты не сможешь выдержать нашу боль».

«Смогу».

«Ты не сумеешь избавить нас от нее».

«Я должен это сделать».

«Итковиан, ты замахиваешься на невозможное».

«Не будем терять времени, т’лан имассы. Откройтесь мне. Прямо сейчас».

Волна неимоверной высоты поднялась перед Итковианом, вознеслась к небесам, точно башня, а затем обрушилась на него.

Т’лан имассы не увидели в глазах несокрушимого щита ни страха, ни растерянности. Только ободряющую, зовущую улыбку.

Семя Луны медленно надвигалось на город. Потоки воды, хлещущие из его недр, слабели. Каладан Бруд смотрел на ярко-красные волны магии Куральда Галейна, сжигавшие паннионских орлов-демонов. Оба дракона держались поодаль.

Базальтовая крепость вдруг накренилась на один бок. От нее откололась внушительная глыба и скользнула вниз — к крепости.

Уцелевшие малазанцы, баргасты, «Серые мечи», горстка бойцов из легиона Ворчуна — все бросились через каменный мост к полуразрушенным Северным воротам. Им больше никто не угрожал. Восточный край стены был совсем пуст. Куда подевались паннионские маги — это знал один лишь Худ.

Внутри города полыхали пожары. В небе появились черные моранты на кворлах. Между ними, возбужденно галдя, летали великие вóроны. А купол Куральда Галейна все ширился и ширился, накрывая собой весь город.

«Ритуал открытия магического Пути вобрал усилия всех тисте анди. Такого не было многие тысячи лет, с тех самых пор, как народ этот появился на земле. Ох, Огнь, что принесет всем нам их священный Ритуал?»

Душа Каладана Бруда цепенела от осознания полнейшей своей беспомощности. Его, могущественного Воеводу, тисте анди сделали простым очевидцем собственного могущества.

Корлат с благодарностью ловила потоки живительной магической силы. Ее глаза, как и глаза Орфантала, были устремлены на знакомые очертания Семени Луны.

Базальтовая крепость умирала и торопилась до конца выполнить свою миссию.

Корлат следила за тем, как Семя Луны приближалось к парапету крепости, к тому месту, где стоял Паннионский Провидец… яггут, сжимающий в руках Финнэст. Застыв на месте, он ошеломленно следил за надвигающейся горой.

Тьма пришла в этот мир. В это место, в этот город. Тьма, которая уже никогда не развеется. И город сей отныне будет называться Черным Кораллом…