Память Света

Галад с трудом удержал рвоту, когда с вершины холма увидел тучи падальщиков, собравшихся на пиршество. Приспешники Темного издохли, а прихлебатели Темного насытились.

Галад наконец нашел Илэйн. Ее страстная речь, обращенная к Тэму ал`Тору и Арганде, застала его врасплох.

— Мэт прав, — сказала она. — Поле Мериллор — подходящее место для сражения. Свет! Надеюсь, мы сможем дать людям больше времени, чтобы отдохнуть. У нас будет лишь несколько дней, максимум неделя, прежде чем троллоки достигнут Меррилора, — она покачала головой, — оборачивается против Темного, он, конечно же, попросту добавляет в игру новые карты.

Гордость Галада требовала, чтобы он оставался стоять, пока Илэйн разговаривала с другими командирами. Однако на этот раз его гордость истаяла, и он, сгорбившись, присел на табурет.

— Галад, — сказала Илэйн, — ты действительно должен позволить одному из Аша`манов снять твою усталость. Твое упорное обращении с ними, как с изгоями, просто глупо.

Галад выпрямился.

— Это не имеет ничего общего с Аша`манами, — отрезал он весьма убедительно. Даже слишком. Он все-таки очень устал. — Это усталость напоминает мне о том, что мы сегодня потеряли. Эту усталость мои люди должны стерпеть, я не хочу забывать, насколько сильно они устали.

Илэйн, нахмурившись, смотрела на него. Он уже давно не боялся, его слова как-то заденут ее. Раньше, казалось, он не мог даже сказать, что день хороший или чай теплый, чтобы как-то не оскорбить ее.

Было бы неплохо, если бы Айбара не покинул их. Этот человек был вожаком — одним из немногих когда-либо встреченных Галадом, с ним можно было говорить как угодно, не опасаясь, что он примет это за оскорбление. Пожалуй, белоплащники вполне могли бы осесть в Двуречье.

Конечно, раньше между ними были всякие счеты и кровавые дела. Но он сумел бы как-то уладить эти старые распри…

«Я назвал их белоплащниками, — подумал Галад мгновением позже. — Я только что так подумал о Детях». Прошло немало времени с тех пор, как он делал это по случайности.

— Ваше Величество, — сказал Арганда. Он стоял около Логайна, предводителя Аша`манов, и Хэвина Нурелла, нового командующего Крылатой Гвардии. Талманес из отряда Красной Руки с трудом притащился вместе с несколькими командирами салдейцев и Легиона Дракона. Старейшина Хаман из Огир сидел на земле неподалеку, он неподвижно смотрел на закат.

— Ваше Величество, — продолжал Арганда. — Я понимаю, вы считаете это большой победой…

— Это и есть большая победа, — сказала Илэйн. — Мы должны убедить людей смотреть на это сражение именно так. Всего восемь часов назад я думала, что вся наша армия будет перебита. Мы победили.

— Ценой половины нашей армии, — мягко сказал Арганда.

— Я буду считать это победой, — настаивала Илэйн. — Мы ждали полного уничтожения.

— Только победа сегодня оказалась бойней, — тихо сказал Нурелл. Вид у него был несчастный.

— Нет, — сказал Тэм ал’Тор, — она права. Войска должны понять, что завоевано ценой таких потери. Мы должны рассматривать это как победу. Так и должно быть записано в хрониках, и все солдаты должны понять, что так и было.

— Это ложь, — Галад удивился услышав свой голос.

— Это не так, — сказал ал’Тор. — Мы потеряли сегодня множество друзей. Свет, но мы все кого-то потеряли. Темный только и ждет, что мы станем думать только о смерти. И посмейте сказать мне, что я неправ. Мы должны смотреть и видеть Свет, не Тень, иначе все мы обречены.

— Победив здесь, — сказала Илэйн, сознательно подчеркивая это слово, — мы получили отсрочку. Мы можем собраться на поле Меррилора, построить там укрепления и готовиться к последнему бою против Тени.

— Свет, — прошептал Талманес. — Мы собираемся пройти через это снова, верно?

— Да, — неохотно ответила Илэйн.

Галад посмотрел на поля, усеянные мертвецами, и содрогнулся.

«На Меррилоре будет еще хуже. Да поможет нам Свет. Там будет гораздо хуже».

Глава 33 Табак для принца

Перрин преследовал Губителя в небесах.

Он выскочил из вспененного серебристо-черного облака, Губитель пятном выделялся на фоне угольного неба перед ним. Воздух вздрагивал от вспышек молний и яростных порывов ветрам. Перрина преследовали разные запахи, без всякой связи и логики. Запах тины из Тира. Подгоревшего пирога. Гниющего мусора. Запах увядающей лилии.

Губитель приземлился на облако впереди и переместился, мгновенно обернувшись уже с натянутым луком. Выпущенная стрела вспорола воздух, но Перрин сумел отклонить ее своим молотом. Он приземлился на ту же грозовую тучу, что и Губитель, представляя ее в виде прочной основы под ногами, и пар отвердел.

Перрин пробился вперед сквозь редкий темно-серый туман верхнего слоя тучи и атаковал. Они столкнулись, Губитель создал щит и меч. Молот Перрина размеренно бил по щиту подобно раскатам грома. От каждого удара оставалась трещина.

Губитель развернулся, чтобы ускользнуть, но Перрин успел схватить его за край плаща. Губитель пытался переместиться, а Перрин представил, что они остались на том же месте. Он твердо знал, что они останутся. Это не вероятность, это реальность.