Память Света

Они были неутомимы, эти Айил. Они совсем не казались уставшими, хотя уже прошло… Том не мог даже пальца поставить на то, сколько времени прошло. Он спал, кажется, раз пять или шесть после того, как они прибыли в Шайол Гул, но он не знал, прошло ли столько же дней. Он снова глянул на небо. Ни малейшего признака солнца, хотя Ищущие Ветер с помощью Чаши Ветров вызвали большую гряду белых облаков, которые врезались в черные. Между облаками, казалось, шло собственное сражение, точно отражение противостояния в долине. Черное против белого.

«Коварные?» — подумал он. Нет, это снова не то слово. Он создаст балладу, это уж наверняка. Ранд это заслужил. Морейн тоже. Это победа будет ее победой в той же мере, в какой и его. Ему необходимо найти слова. Правильные слова.

Он искал их, когда слышал как айильцы на бегу бьют копьями о щиты, направляясь в битву. Когда слушал завывания ветер в туннеле, и когда чувствовал, что она держится на самом краю.

Внизу, отчаянно торопясь, перезаряжали свое оружие доманийские арбалетчики. Когда-то их были тысячи. Теперь осталась лишь небольшая часть.

«Возможно… наводящие ужас».

Слово было верным, но все-таки не совсем точным. Оно не будет неожиданным, хотя и очень, очень правдивым. Это ощущение пронизывало его до мозга костей. Его жена сражалась за свою жизнь. Силы Света бились на грани смерти. Свет, но он боялся. За нее. За них всех.

Но слово было переходным. Ему нужно было нечто получше, более совершенное.

А в долине тайренцы отчаянно били копьями атакующих троллоков. Принявшие Дракона сражались случайным оружием. Последняя паровая повозка, перевозившая стрелы и болты через врата из Байрлона, лежала неподалеку разбитая. Им не подвозили припасы уже много часов. Искажение времени, бушующая вокруг буря — все это было порождением Единой Силы.

Том особо отметил вагон — он должен придумать, как передать его диковинность, показать, как его холодные железные борта отбивали стрелы, пока он не развалился.

В каждом жесте здесь был героизм, в каждой руке, натягивавшей тетиву или сжимавшей оружие. Как описать это? Но как описать также страх, разрушение, необычность всего происходящего? Накануне был день странного кровавого перемирия — обе стороны прервали бой, чтобы убрать тела.

Ему нужно слово, которое передаст это ощущение хаоса, смерти, какофонии, чистой доблести.

А в долине отряд усталых Айз Седай двигался вверх по тропе, у которой сидел Том. Они миновали лучников, бдительно осматривающих поле боя в поисках Исчезающих.

«Изысканный, — подумал Том. — Вот хорошее слово. Неожиданное, но истинное. Величественно изысканный. Нет, не „величественно“. Лучше оставить это слово само по себе. Если слово верное, его не нужно подчеркивать. Если неверное, добавляя другие слова, ты только сделаешь его еще хуже».

Вот на что должен быть похож конец. Небо, разорванное на части, пока соперники сражаются за то, чтобы управлять самими стихиями, люди разных народов, которые держатся и сражаются из последних сил. Если Свет одержит победу, это произойдет на грани поражения.

Конечно, это приводило его в ужас. Хорошее чувство. Это нужно включить в балладу. Он затянулся трубкой, понимая, что делает это, чтобы унять внутреннюю дрожь. Неподалеку взорвалась вся скальная стена долины, осыпав градом камней сражавшихся ниже людей. Он не знал, кто из направляющих это сделал. На этом поле боя были Отрекшиеся. Том старался не попадаться им на пути.

«Вот что получается, старик, — напомнил он себе, — если не понимаешь, когда надо вовремя отпустить». Он был рад, что не имел возможности бежать, что его попытка оставить Ранда, Мэта и прочих оказалась неудачной. Неужели он и в самом деле хотел бы отсидеться где-нибудь в тихой таверне, пока идет Последняя битва? И оставить ее в одиночестве?

Он покачал головой. Он был так же глуп, как и любой мужчина или женщина. Он просто оказался достаточно опытен, чтобы распознать это. Должно пройти несколько сезонов, чтобы человек научился складывать одно к другому и понимать всю картинку.

Приближающиеся Айз Седай разделились, несколько женщин остались на тропе ниже по склону, а одна направилась прямо к пещере. Кадсуане. Теперь на поле сражения было меньше Айз Седай, чем прежде — они понесли большие потери. Конечно, большинство из тех, кто пришел сюда, знали, что их ждет смерть. Эта битва была самой отчаянной, и у тех, кто в ней сражался, были небольшие шансы уцелеть. Из каждого десятка тех, кто пришел к Шайол Гул, уцелел только один. Том знал, что старый Родел Итуралде, прежде чем принять командование, написал прощальное письмо жене. Как и он сам.

Кадсуане кивнула Тому и пошла дальше вглубь пещеры, где Ранд сражался за судьбу мира.

Как только она повернулась к Тому спиной, он достал нож — другой рукой он все еще держал трубку у губ — и метнул. Нож вонзился Айз Седай в спину, точно посередине, перебив позвоночник.

Она рухнула, точно мешок с картошкой.