Памяти Пушкина

Две большие работы А.Н. Пыпина, под названием «Исторических очерков», касаются Пушкина с той же самой стороны, с какой рассматривает воззрения поэта Анненков, с тем отличием, что Пыпин не придает особенного значения сословной точке зрения Пушкина. В «Онегине» Пыпин видит не представителя времени, а только известный тип из тесного круга светской жизни. Пыпин почти согласен со взглядами известной части современников Пушкина, которые помнили первое вступление поэта в общественную и литературную жизнь. Поэтому он не разделяет взгляда Белинского и колеблется между историческим исследованием Анненкова и взглядами на Пушкина отрицательной критики. Мы увидим далее, что почтенный критик сделал много уступок в другую сторону при суждении о значении поэзии Пушкина, о мировоззрении поэта. Отмеченная точка зрения критика в 70-х годах объясняется его общими крупными задачами, положенными в основание «Исторических очерков». Пыпин не отличает воззрений Пушкина от несимпатичных ему воззрений Карамзина и рассматривает эти воззрения поэта, как и всю его деятельность, в отделе романтизма, считает Пушкина явлением переходным между сентиментальным консерватизмом, романтизмом, как его понимали в русской литературе, и самобытным направлением, отвечающим потребностям времени и общества.

Страхов в статьях «Заметки о Пушкине» и «К портрету Пушкина» («Складчина» 1874 г. и «Нива» 1877 г.) снова стремился восстановить все высокое значение поэзии Пушкина, его поэтического гения. Вот частные подразделения первой статьи, указывающие на общие положения Страхова: «Нет нововведений – Пушкин не был первовводителем» (указывается связь, с одной стороны, с Байроном и Шекспиром, с другой – с русскими поэтами), «переимчивость» (опять указываются влияния лучших русских поэтов), «подражания» (восточной поэзии в Коране), «пародии» (на Данте, на Карамзина), «прямодушие», «истинная поэзия». Во второй статье Страхов отмечает глубокое психологическое значение поэзии Пушкина. И выводом из этих наблюдений над лирикой Пушкина является определение высокой душевной красоты поэта. Страхов как бы призывал русское общество к готовившемуся торжеству открытия Московского памятника 1880 года. Для характеристики 70-х годов в русской литературе заслуживают внимание два отзыва о Пушкине романиста Достоевского в «Дневнике писателя». Эти отзывы полнее выразились в речи Достоевского на Пушкинском празднестве – речи, составившей событие. Еще в 1873 году Достоевский в «Гражданине» по поводу «Книжности и грамотности» в народе называл Пушкина провозвестником общечеловеческих начал (см., например, издание «Нивы», т. IX, ч. I, стр. 100 и далее). В 1877 году Достоевский еще полнее развил мысли о всечеловечности, всеобъемлемости русского духа, о народной правде, выразившихся в поэзии Пушкина, о его способности перевоплощаться в гения чужих наций. Прибавим еще биографический очерк Пушкина и его письма, появившегося в 1879 году в «Русской старине», выходивший и в следующем, 1880 году.